Шарлотта Йондж - Наследник имения Редклиф. Том первый

Отецъ улыбнулся, увидавъ ее, но съ укоромъ покачалъ головой.

— Ты какъ сюда попала, любопытная кошка? спросилъ онъ.

— Шарлотта! кто тебя звалъ сюда? строго замѣтила мать. Дѣвочка вся съежилась и исчезла мигомъ изъ гостиной. Мать съ улыбкой посмотрѣла ей вслѣдъ и прибавила вполголоса: бѣдный ребенокъ, прогнали!

— А сколько Гэю лѣтъ? продолжалъ мистеръ Эдмонстонъ, возвращаясь къ прерванному разговору.

— Онъ ровесникъ Лорѣ, ему 17 1/2 лѣтъ, отвѣчала жена. — Помнишь, какъ, бывало, покойникъ братъ говаривалъ, что на Лору весело смотрѣть, — такая она была здоровенькая въ сравненіи съ худымъ, тощимъ наслѣдникомъ Рэдклифа.

— Однако, изъ этого тощаго ребенка вышелъ очень красивый, проворный малый, — замѣтилъ Филиппъ.

— Его надо бы перевезти къ намъ въ домъ. Какъ ты думаешь, Филиппъ? спросилъ дядя.

— Отлично! лучшаго плана для него придумать нельзя. Можно смѣло сказать, что дѣдъ его умеръ во время. Бѣдный старикъ дотого боялся, чтобы мальчикъ не испортился, что онъ его, до этихъ поръ, держалъ……..

— Какъ въ тискахъ, хочешь ты сказать?

— Ну да, очень строго, а это крайне вредно для дѣтей съ такой горячей натурой, какъ у Гэя. Теперь, пожалуй, его опасно будетъ и отсылать въ Оксфордскій университетъ. Свобода обращенія со студентами и общество товарищей, послѣ строгой домашней дисциплины и деревенскаго уединенія, могутъ очень вредно подѣйствовать на Гэя.

— Ни, ни, ни! Ты объ этомъ и не толкуй! прервалъ Филиппа мистеръ Эдмонстонъ, замахавъ руками. — Мы должны сдѣлать для него все, что только возможно. — Вѣдь онъ у меня будетъ сидѣть на шеѣ до 25 лѣтняго возраста — его дѣдъ связалъ насъ опекой до этого срока. Если мы съумѣемъ спасти его отъ ошибокъ — тѣмъ лучше; если нѣтъ — дѣлать нечего!

— Да вѣдь онъ порученъ вашему личному надзору, папа, замѣтилъ Чарльзъ.

— Знаю, знаю; по несчастію это правда. Вотъ еслибы отецъ Филиппа былъ живъ, я былъ бы спокоенъ. А теперь у меня порядочная обуза на рукахъ, (лицо его приняло не столько озабоченный, сколько гордый видъ.) Вы подумайте только, имѣніе Рэдклифъ само по себѣ ужъ не шуточное дѣло, а тутъ еще наслѣдникъ! Дѣлать нечего, придется мнѣ завтра же, по пріѣздѣ, вступить въ переговоры съ арендаторами. Филиппъ, пойдемъ-ка со мной, походимъ! заключилъ М-ръ Эдмонстонъ.

— Извините, дядя, мнѣ пора домой, — возразилъ тотъ. — Притомъ, я долженъ еще выхлопотать себѣ отпускъ. Намъ нужно съ вами заранѣе условиться, когда выѣхать. — Они уговорились, и мистеръ Эдмонстонъ убѣжалъ одинъ.

— А что, правда, что въ Рэдклифскомъ домѣ водятся привидѣнія? спросилъ Чарльзъ, по уходѣ отца.

— Говорятъ, что такъ, — отвѣчалъ Филиппъ:- хотя я до сихъ поръ не знаю, чей именно духъ тамъ является. Есть въ домѣ комната, выходящая окнами къ воротамъ; ее зовутъ: «комната сэръ Гуго», но еще не рѣшено, Гуго ли это Морвиль, убійцы Ѳомы Беккета, или его тезки, перваго баронета Гуго, жившаго въ царствованіе Вильгельма Оранскаго, въ то время, когда началась распря между обѣими вѣтвями дома Морвиль. Впрочемъ тетушкѣ, вѣроятно, лучше, чѣмъ мнѣ, извѣстна фамильная наша исторія. Пусть она разскажетъ все это дѣло.

— Я знаю одно, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ:- что семейная распря началась изъ-за раздѣла по имѣнію. Я вамъ опредѣлитъ навѣрно не могу, кто былъ правъ, кто виноватъ. Но родъ Морвиль вообще отличался всегда гордымъ, необузданнымъ характеромъ, и вражда, начавшаяся между баронетомъ сэръ Гуго и его братомъ, продолжалась изъ рода въ родъ, самымъ постыднымъ образомъ. На моей памяти еще то время, когда Морвилей изъ Рэдклифа звали въ нашей семьѣ не иначе, какъ людоѣдами.

— Видно, по шерсти была и кличка, — замѣтилъ Филиппъ. — говорятъ, что жизнь покойника сэръ Гэя отличалась разными приключеніями. Преданія о его дуэляхъ и безумныхъ выходкахъ до сихъ поръ еще живутъ въ народѣ той мѣстности, гдѣ онъ умеръ.

— Бѣдный старикъ! ему не легко жилось на бѣломъ свѣтѣ! сказала мистриссъ Эдмонстонъ.

— А что такое разсказываютъ объ ужасномъ происшествіи съ его сыномъ? спросилъ Филиппъ. — Убилъ его старикъ, что ли?

— О! нѣтъ! тутъ дѣло было совсѣмъ иначе.

— А какже? спросила Лора.

— У сэръ Гэя Морвиля былъ всего одинъ сынъ; жена его умерла тотчасъ послѣ родовъ. Ребенокъ воспитывался безъ матери очень дурно; онъ былъ также вспыльчивъ и дерзокъ, какъ отецъ; но сердце имѣлъ доброе и натуру честную. Девятнадцати лѣтъ отъ роду, молодой Морвиль увезъ 36-ти лѣтнюю дѣвушку, сестру знаменитаго въ то время скрипача. Они тайно обвѣнчались. Отецъ страшно оскорбился бракомъ сына, и тутъ то началась безумная вражда съ обѣихъ сторонъ. Наконецъ сынъ принужденъ былъ искать примиренія. Онъ привезъ свою молодую жену въ Мурортъ, а самъ, верхомъ, отправился въ Рэдклифъ, для свиданія съ отцомъ. Къ несчастію, въ этотъ день сэръ Гэй давалъ охотничій обѣдъ и напился сильно пьянъ. Онъ не только не принялъ сына, но началъ ругаться и приказалъ ему сказать, чтобы онъ убирался къ своему братцу — скрипачу. Сынъ, стоя въ передней, все это слышалъ, онъ вскочилъ на лошадь и помчался обратно въ Мурортъ. Ночь была темная, дорогой онъ стукнулся лбомъ о дерево въ лѣсу и убился до смерти.