Шарлотта Йондж - Наследник имения Редклиф. Том третий

Мистрмссъ Эдмонстонъ не могла равнодушно видѣть страданій дочери. — Бѣдное дитя мое! Ты видно много вынесла, — сказала она, цѣлуя ее со слезами на глазахъ.

— Неужели вы папа скажете? прошептала Лора.

— Посуди сама, — возразила мать: — могу ли я знать такую важную тайну и скрыть ее отъ отца?

Лора молча закрыла глаза. Мистриссъ Эдмонстонъ уложмла ее на диванъ и опустила ея голову на мягкія подушки. Въ эту минуту кто-то позвалъ ее внизъ, но Лора схватила мать за платье и произнесла едва слышнымъ голосомъ:

— Мама, если вы любите меня, простите его. Скажите, дороша, что вы его простили.

— Душа моя! мертвымъ все прощается! отвѣчала мистриссъ Эдмонстонъ, но сказавъ это, она опомнилась, чувствуя, что слишкомъ рѣзко выразилась, и потому прибавила:

— Онъ такъ болѣнъ, хотѣла я сказать, что намъ объ этомъ толковать нечего. Мнѣ только жаль тебя.

Она поправила подушки, еще разъ поцѣловала дочь и ушла.

Мистриссъ Эдмонстонъ нуждалась постоянно въ повѣренныхъ; дождавшись отъѣзда мужа, она немедленно отправилась къ Чарльзу. Лицо ея дотого было разстроено, что сынъ сейчасъ же спросилъ, нѣтъ ли дурныхъ вѣстей изъ Италіи.

— Нѣтъ, нѣтъ, я пришла поговорить съ тобой о бѣдной Лорѣ, - возразила мать.

— А что? сказалъ Чарльзъ, и такъ выразительно подмигнулъ, что она невольно встревожилась.

— Неужели ты что-нибудь подозрѣвалъ? — сказала она.

Шарлота, сидѣвшая у окна съ книгой, юркнула въ другую комнату, боясь быть высланной вонъ.

— Я подозрѣвалъ давно. что у Лоры сердце задѣто, — продолжалъ Чарльзъ. — Но чтоже такое случилось?

— Вообрази…. но прежде вспомни, какъ онъ болѣнъ и потому не сердись, Чарли, — сказала мать. — Вообрази, что Лора и Филиппъ влюблены другъ въ друга съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ мы съ тобой это подмѣтили.

Она ожидала взрыва со стороны сына, но тотъ прехладнокровно произнесъ:- О-о! такъ это наконецъ открылось?

— Какъ? развѣ ты это давно зналъ? воскликнула мать.

— Я ровно ничего не зналъ. Меня-то ужъ они бы никогда не выбрали въ повѣренные, — отвѣчалъ Чарльзъ.

— Еще бы! продолжала мать, нервно засмѣявшись, — но, право, Чарли, у меня въ головѣ все такъ перепуталось, что я не знаю что подумать.

— Развѣ это для васъ новенькое, что Лора раба Филиппа, что она автоматъ его, — возразилъ сынъ. — Онъ въ ея глазахъ такое совершенство, что наложенный имъ на Лору обѣтъ молчанія, вѣроятно, казался ей какимъ-то геройскимъ поступкомъ.

— Она три года тому назадъ дѣйствовала какъ ребенокъ, — продолжала мистриссъ Эдмонстонъ:- странно, право! а вѣдь ей ужъ былъ тогда 18-й годъ. Эмми 17-ти лѣтъ вышла уже замужъ. Какая огромная разница между сестрами! Лора должна была хорошо понимать, что она дѣлаетъ.

— Да, конечно, — замѣтилъ Чарльзъ:- еслибы Филиппъ не убилъ ея воли:- любопытно знать, какимъ это образомъ онъ разрѣшилъ ей теперь проговориться? Электрическимъ токомъ, что ли?

— Она столько вынесла все это время, что мнѣ страшно за нее, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ. — Ей предстоитъ много горя впереди; выздоровѣетъ Филиппъ или нѣтъ, — это загадка.

— Онъ не умретъ, — положительнымъ тономъ отвѣчалъ Чарльзъ.

— Каково то будетъ отцу перенести извѣстіе о Лорѣ, - затѣтила мать.

— Намъ нужно примириться со случившимся съ фактомъ, — сказалъ Чарльзъ. — Вообразимъ, что они были женаты всѣ эти три года; вѣдь, по правдѣ сказать, они только и жили, что другъ для друга, отцу, слѣдовательно, остается……

— Чарли, другъ мой, что ты тутъ толкуешь? возразила мать:- вѣдь имъ невозможно жениться.

— Рано или поздно, они все-таки женятся, я поручусь, что мы тотъ, ни другая, отъ своего слова не отопрутся. А Гэй, въ свою очередь, будетъ ихъ адвокатомъ, и вы увидите, что онъ же, въ награду за сплетни Филиппа, устроитъ его денежныя дѣла.

— Милый Гэй, — замѣтила мать:- хорошо, что мы въ немъ, по крайней мѣрѣ, не обманулись.

— Однако было время, вы словамъ-то Филиппа очень вѣрили, maman, — возразилъ Чарльзъ.

— Какая разница между обѣими сестрами, — продолжала задумчиво мистриссъ Эдмонстонъ, какъ будто не слушая сына. Воспитывали мы ихъ одинаково, а разница вышла большая.

— Ну, воспитаніе-то сестры получили не совсѣмъ одинаковое, — возразилъ Чарльзъ. — Лора ученица Филиппа, а Эмми — моя. Маленькая баронеса, какъ видно, лучше удалась.

— Эмми будетъ поражена этимъ извѣстіемъ, — замѣтила мать. — Будь она здѣсь, дѣло пошло бы лучше; Лора всегда больше довѣряла ей, чѣмъ мнѣ. Чарли! вотъ въ чемъ моя ошибка, — заключила она, со слезами на глазахъ. — Я сдѣлала страшное преступленіе, я лишила себя довѣрія дочери.