Густаво Беккер - Маэстро Перес. Органист

Много церквей, много богатыхъ и роскошныхъ храмовъ въ городѣ Севильѣ, но всего величественнѣе всего великолѣпнѣе большой соборъ извѣстный во всемъ свѣтѣ какъ чудо искусства. И, несмотря на это все что было знатнаго въ Севильѣ, самъ архіепископъ, люди средняго сословія и простой народъ — всѣ спѣшили на торжественную рождественскую обѣдню въ скромную церковь, принадлежащую монастырю святой Инесы.

Всѣ хотѣли слышать, какъ будетъ играть маэстро Пересъ, знаменитый органистъ.

Маэстро Пересъ былъ слѣпъ отъ рожденія. Можетъ быть именно для того чтобы вознаградить его за такое великое лишеніе природа наградила его чуднымъ музыкальнымъ даромъ одарила его способностью не только понимать и чувствовать музыкальную гармонію, но и передавать слушателямъ все то дивное и прекрасное что онъ самъ чувсгвовалъ. Никто не умѣлъ такъ играть, какъ маэстро Пересъ? никто не производилъ такого потрясающаго впечатлѣнія на слушателей.

Отецъ его былъ органистомъ въ церкви святой Инесы и умирая передалъ сыну свою должность такъ какъ съ дѣтства выучилъ его своему искусству. И съ тѣхъ поръ ни за какія деньги, ни за какія сокровища міра маэстро Пересъ не соглашался играть на какомъ-либо другомъ инструментѣ кромѣ своего любимаго органа въ скромной церкви къ которой привыкъ. Самъ архіеписконъ напрасно уговаривалъ его принять мѣсто органиста въ соборѣ или хоть согласиться играть во время соборнаго богослуженія въ рождественскую ночь. Кончилось тѣмъ что архіепископъ измѣнилъ собору для церкви св. Инесы и спѣшилъ туда же куда стекалась вся Севилья, чтобы послушать вдохновенную игру маэстро о Переса.

Особенно любилъ маэстро рождественскую службу и тутъ-то онъ обыкновенно извлекалъ изъ своего стараго органа такіе неземные звуки, что вся церковь плакала и рыдала, какъ одинъ человѣкъ, въ восторгѣ и умиленіи.

Зато и любиль свой органъ маэстро Пересъ, любилъ не меньше чѣмъ свое дитя — единственную дочь которая одна уцѣлѣла изъ всей его семьи. Такъ и дожилъ онъ до старости раздѣляя всю жизнь между дочерью и музыкой и вся Севилья преклонялась передъ нимъ за его дивный талантъ, честную, свѣтлую жизнь, за его святое безкорыстіе и чистую душу.

Былъ только одинъ человѣкъ, ненавидѣвшій маэстро Переса изъ зависти къ его таланту и славѣ. То былъ органистъ Санъ-Романской церкви, желчный и озлобленный человѣкъ, увѣрявшій что онъ можетъ играть не хуже маэстро Переса.

Но никто ему не вѣрилъ особенно тѣ, которые слышали его игру.

Церковь св. Инесы сіяла огнями по случаю торжественнаго праздника Рождества Христова. Потоки свѣта, исходившіе изъ алтаря, озаряли всю церковь до малѣйшихъ закоулковъ и зажигали радужные огни въ алмазныхъ украшеніяхъ прекрасныхъ дамъ, которыя преклоняли колѣна одна за другой, опускаясь на бархатныя подушки принесенныхъ пажами, брали свои драгоцѣнные молитвенники изъ рукъ сопровождавшей дуэньи и окружали блестящей гирляндой рѣшетку у главнаго алтаря. За ними стояли сплошною стѣной знатнѣйшіе граждане города, цвѣтъ севильской аристократіи, костюмы ихъ поражали роскошью и великолѣпіемъ, яркіе плащи блистали золотой оторочкой оружіе сверкало дорогими камнями. Касаясь до самаго пола бѣлоснѣжными перьями своихъ шляпъ, которыя они держали въ рукѣ, они стояли гордо, опираясь на рукояти меча или кинжала, точно охраняя своихъ супругъ и дочерей отъ прикосновенія черни, наполнявшей остальной храмъ

Народъ волновался, какъ океанъ въ бурную погоду. Вдругъ своды храма огласились радостными кликами толпа привѣтствовала появленіе архіепископа который занялъ свое мѣсто подъ краснымъ балдахиномъ около главнаго алтаря, и трижды благословилъ народъ.

Обѣдня должна была начинаться немедленно.

Между тѣмъ прошло несколько минуть, а священнослужитель все не появлялся.

Толпа начала волноваться выражая свое нетерпѣніе. Знатные господа перешептывались между собою. Наконецъ архіепископъ послалъ одного изъ своихъ приближенныхъ узнать отчего не начинается богослуженіе.

Приближенный вернулся съ извѣстіемъ что маэстро Пересъ опасно заболѣлъ и не можетъ участвовать въ церемоніи

Вѣсть эта пронеслась въ толпѣ съ быстротою молніи и прозвела на всѣхъ самое непріятное впечатлѣніе. Поднялся такой шумъ, что пришлось прибѣгнуть къ помощи альгвасиловъ для возстановленія порядка.

Въ эту минуту какой-то человѣкъ худой, невзрачный костлявый, да еще вдобавокъ кривой приблизился къ прелату.