Оноре Бальзак - Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

Уже много лет самые красноречивые голоса требуют закрытия этого безнравственного заведения [119] Лотерея была закрыта только в мае 1836 года. . В данном случае единственный способ побороть зло — вскрыть действие его механизма. В тот день, когда все люди поймут, что деньги, вложенные в лотерею, потеряны без возврата, что семь миллионов, приносимые лотереей государству, — барыш бесчестный, ибо добыт воровством, одним словом, в тот день, когда никто уже не будет покупать лотерейных билетов, власти, которые уважают общественную мораль, если оскорблять ее им невыгодно, закроют лотерейные конторы, ибо лотерея перестанет приносить доход.

О мелких частных лотереях мы здесь говорить не будем, мы высказались на сей счет в параграфе 16 второй главы.

В Париже, этой столице цивилизованного мира, в центре общежительности, торговли и промышленности, в сердце того самого города, который оратор революционной эпохи Анахарсис Клооц называл «главным городом мира», существуют дома, где ростовщичество и воровство процветают на законных основаниях, где отданные на откуп разорение, отчаяние, самоубийство приносят государству огромные суммы, которые, можно сказать, политы кровью.

Тот, кто входит в игорный дом, оставляет честь за дверью, и хорошо, если по выходе он сможет получить ее обратно. За длинным столом сидят во множестве существа, подобные дантовским теням; лица у них изможденные, взгляд тревожный; вытянув шею, они не сводят глаз с сукна, с номеров, с карт, от которых зависит вся их судьба. Деньги, которые они бросают на этот роковой стол, в то же мгновение теряют часть своей стоимости; шансы рассчитаны так, что в выигрыше непременно останется хозяин заведения. Игра наверняка, игра, в которой шансы партнеров неравны, — разве это не называется воровством? Так вот, право воровать на законном основании владелец игорного откупа приобретает за десять миллионов; заплатив десять миллионов, он может безнаказанно грабить беззащитных людей, развращать неопытных юнцов, ввергать в бездну порока и преступлений неосторожного любителя легкой наживы [120] Игорный бизнес в Париже был отдан на откуп; это означало, что некое частное лицо на определенный срок приобретало у государства право устраивать в столице игорные дома. Откупщик был обязан ежегодно вносить в казну королевства определенную сумму, а остальной доход делился пополам между ним и казной города. По настоянию части депутатов парламента азартные игры были официально запрещены лишь с 1 января 1838 года, то есть не в эпоху Реставрации, а при Июльской монархии. .

Однако игорный откуп не ограничивается тем, что отбирает у вас все наличные; он соблазняет пойти дальше, он домогается у вас большего. При каждом игорном доме устроен тайный ломбард, специальная ростовщическая контора. Там вас ссудят золотом под залог драгоценностей, часов, булавки для галстука, и золото это немедленно последует за проигранными вами деньгами.

Да будет вам известно, что никому и никогда еще не удавалось выиграть в этих подлых заведениях; бывает, что удача на мгновение улыбается игроку, но тотчас от него отворачивается, так что страсть к игре, гибельнейшая из всех, неотвратимо влечет каждую свою жертву к полному разорению.

Последние десять лет во время каждой парламентской сессии произносятся энергические речи с требованием положить конец этому безнравственному, позорному способу пополнять казну. Меж тем игорные дома продолжают действовать как ни в чем не бывало; недавно с откупщиком заключили новый договор на пять лет. Министерству, ратующему за религию и нравственность, министерству, издающему законы против святотатства и требующему удлинить юбки оперных танцовщиц, следовало бы прислушаться к крикам несчастных, которых игорные дома разорили, и к патриотическим призывам законодателей, желающих положить конец установлению, позорящему всю нацию.

На свете нет ничего драгоценнее кредита; почтенный господин Шнейдер, изобретший грюйерский сыр и систему займов, оказал обществу неоценимую услугу [121] Историю швейцарца Шнейдера, который, во-первых, всю жизнь расплачивался с одним кредитором за счет денег, взятых взаймы у другого, а во-вторых, надоумил жителей Грюйерской долины изготовлять из молока тамошних коров сыр грюйер, Бальзак почерпнул из книги «Как делать долги» (1822), на которую он ссылается выше (см. примеч. к с. 112(№47)). .