Оноре Бальзак - Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

«Ах, — говорят они елейным голосом, — у Такого-то дела совсем плохи! Как жаль! Ведь он был человек весьма достойный; он не заслужил подобной участи».

Вы киваете. В самом деле, чем вы рискуете? Пока никакой опасности для вашего кошелька не наблюдается.

«Все честные люди просто обязаны его поддержать…»

Кто скажет хоть слово против этой христианской мудрости, такой трогательной, такой прекрасной и такой банальной, особенно если учесть, что в действительности все происходит ровно наоборот?

«Самое ужасное, — продолжает рассказчик, — что бедняга остался совсем без денег; ума не приложу, как такое могло произойти».

Тут вы начинаете подозревать недоброе: бывают предчувствия, которые не обманывают.

Вы произносите в ответ какую-нибудь ни к чему не обязывающую фразу, что-нибудь совсем незначащее. А затем, пытаясь улизнуть, делаете вид, будто заметили кого-то знакомого в другом конце гостиной.

Но время ушло, вы попались, вам глядят в глаза и прибавляют:

«Несчастный был вынужден выставить на продажу:

„Книгу, изданную Эльзевирами“, — если это литератор;

„Картину“ — если это художник;

„Что-нибудь из мебели“ — если это светский человек;

„Прекрасный фарфоровый прибор“ — если это журналист;

„Столовое серебро“ — если это актер драматического театра;

„Перстни“ — если это разорившийся аристократ».

Причем заметьте, что каждый из этих несчастных достоин особого сочувствия: литератор пользовался успехом; художник побывал в Риме; банкир имел глупость не объявить банкротства; аристократ занимал высокую должность. «Вы просто обязаны, — говорят вам проникновенным тоном, — купить билеты; цена-то совсем скромная! Для вас это сущий пустяк. Вы наверняка выиграете; кстати, билеты уже почти все распроданы».

«Вы мне позволите взглянуть?» — говорите вы холодно; вы все еще надеетесь найти путь к отступлению.

Вы берете билет, разглядываете его, вертите в руках. Вы на виду; на вас смотрят… Вернуть билет назад невозможно.

Если дело зашло так далеко, держитесь величаво; объясните, что вы счастливы быть полезным; купите всего один билет, но зато сияя от счастья; утешайтесь тем, что вы не одиноки, что еще восемьдесят девять человек тоже выбросили на ветер пять или десять франков, один, два, три, а то и десять наполеондоров [73] Наполеондором называли золотую монету, имевшую хождение при Империи; стоила она, как и луидор, двадцать франков. .

Однако на будущее учтите, что:

1) разыгрываемый предмет стоит на самом деле в три раза дешевле;

2) нередко билетов распродают недостаточно, и розыгрыша вообще не устраивают;

3) владелец разыгрываемого предмета почти всегда оставляет половину билетов себе и таким образом имеет сорок пять шансов против вашего одного;

4) о той особе, которой вы помогаете, вы и слыхом не слыхивали;

5) да и она о вас никогда не услышит;

6) следственно, вам не стоит ни ждать благодарности, ни надеяться на удовольствие.

Мы знаем композитора, чье фортепьяно разыгрывалось в лотерею семь раз. Оно приносит тысяч восемьсот франков в год. Однако в Париже осталось всего три незадействованных квартала.

Что же до способов уберечься от лотерей, мы можем посоветовать только одно — изучить в тонкостях систему Лафатера [74] Швейцарец Иоганн Каспар Лафатер (1741–1801) изобрел высоко ценимую Бальзаком физиогномику — науку об определении характера по чертам лица. и угадывать близкую опасность по лицам, интонациям и жестам.

Мы были знакомы с одним порядочным человеком, которого можно назвать образцом, идеальным воплощением осторожности.

Он ловко предохранял себя от любых покушений на его кошелек, от кого бы они ни исходили: от мошенников или от правительств, от порядочных людей или от светского общества.

Прежде всего, он решился умереть холостяком. И умер!.. нам довелось идти за его гробом; он был накрыт белой простыней и ехал на похоронных дрогах для бедных. Однако покойный умер не девственником. О нет, ни в малейшей степени!

Все свое состояние он вложил в пожизненную ренту и благодаря этому получал ежегодно кругленькую сумму в шестьдесят тысяч ливров.

Следовательно, он не платил налога на недвижимое имущество, ему не грозили принудительные займы, военные реквизиции и контрибуции и проч.

Он славно устроил свою жизнь.

Жил он в самой лучшей из парижских гостиниц, где занимал роскошно обставленные апартаменты.