Чжоу Ли-бо - Ураган

— Цюнь-цзы была примерной дочерью. Тебе надо отомстить за нее. Ты только не бойся, старина Тянь, — сказал по дороге начальник бригады.

— Да я не боюсь, чего теперь бояться…

Когда Сяо Сян и Вань Цзя подходили к школе, над домами и лачугами уже вился дымок. Люди готовили ужин. Сяо Ван и Чжао Юй-линь поджидали возвращения товарищей.

— Вот привел Чжао Юй-линя, — сказал Сяо Ван. — Беседовали мы с некоторыми активистами. Люди многим интересуются, а что делать, не знают. Надо бы с ними какие-нибудь собеседования проводить.

— Это дело хорошее. Вот сейчас и обсудим, — ответил начальник бригады.

Они совещались до поздней ночи. В заключение Сяо Сян поставил три основные задачи: расширить крестьянский союз и привлечь в него как можно больше новых членов; систематически проводить собеседования с бедняками, выявляя нужды населения, разъясняя смысл борьбы с помещиками и разоблачая врагов народа; организовать собственный отряд самообороны.

Вскоре кузнеца Ли избрали руководителем комитета безопасности. Бай Юй-шань отвечал теперь только за работу военного комитета. Ненадежного Ли Дэ-шаня вывели из производственного комитета. Место его оставалось не занятым — организация производства не являлась пока таким уж срочным делом.

Чжао Юй-линь внес предложение вручить полученные от Хань Лао-лю сто тысяч Ли Всегда Богатому, чтобы тот закупил железа и немедленно изготовил пики для бойцов отряда самообороны.

— Сегодня же ночью начну, — пообещал кузнец.

С этого времени днем в тени деревьев, а по вечерам почти в каждой лачуге стали собираться на собеседования группы крестьян. Если появлялся чужой, разговор разом стихал и приспешникам Хань Лао-лю так и не удавалось разузнать, что это были за собрания.

Собеседования проводили активисты крестьянского союза. На этих собеседованиях в тесном кругу созревали планы борьбы с помещиком. Активисты, проводившие собеседования, отчитывались в своей работе перед начальником бригады и председателем крестьянского союза.

Хань Лао-лю готов был заплатить любую цену, чтобы только узнать, что там говорилось. Но его приспешники и агенты не в силах были ему помочь. Им не удавалось проникнуть на собеседования. Кроме того, за некоторыми агентами было уже установлено наблюдение.

Лю Шэн случайно обнаружил, что между Ли Чжэнь-цзяном, Ханем Длинная Шея и белобородым стариком существует связь. Вышло это так. Проходя однажды вечером мимо деревенской кумирни, Лю Шэн заметил в ее окне слабый свет. Он завернул во двор и увидел через окно Ли Чжэнь-цзяна и Ханя Длинная Шея, которые оживленно о чем-то беседовали. Белобородый старик тоже был здесь. Установить, о чем шел разговор, Лю Шэн не успел. Они заметили, что во дворе кто-то есть, и поспешили выйти. Лю Шэн перебросился с ними несколькими фразами о погоде и состоянии здоровья, вернулся в школу и сообщил об этой встрече начальнику бригады.

Оказавшийся здесь кузнец Ли добавил:

— Они старые приятели. В ту пору, когда Хань Лао-лю был председателем временного комитета по поддержанию порядка, в доме, где помещалось прежде «Общество гармонии», начал работать комитет гоминдана. Этот Хань Длинная Шея и Ли Чжэнь-цзян частенько заглядывали туда. Там они, должно быть, и спелись.

— А Белая Борода тоже там бывал? — спросил Сяо Сян.

— Нет, Белая Борода раньше состоял членом другого общества, и его почтительно называли господином Ху.

— Надо строго следить за ними, — сказал Сяо Сян.

После этого случая за Длинной Шеей и Ли Чжэнь-цзяном была установлена слежка. Они уже не могли больше ничего выведывать у крестьян и должны были избегать открытых посещений большого двора. Так Хань Лао-лю потерял свои «глаза и уши».

Почва заколебалась под ногами помещика. Могучие стены и сторожевые башни, так долго охранявшие его дом, семью и богатства, перестали служить защитой. Они грозили развалиться и обрушиться ему же на голову. Хань Лао-лю испытывал такую тревогу, какой не знал никогда. Он не спал ночами, бродил до утра по пустынному двору и курил одну папиросу за другой.

В конце августа заканчивалась прополка, и, как говорят маньчжурские крестьяне, наступила пора «вешать мотыгу». Так как в этом году часто шли дожди, люди сидели дома и занимались разными делами: штукатурили стены, перекладывали каны, чинили амбары, готовились к осенней уборке.

Это было наиболее подходящее время для развертывания массовой работы. Однако положение оставалось неопределенным.