Чжоу Ли-бо - Ураган

— Сяо Ван! — крикнул начальник бригады.

Сяо Ван подскочил.

— Сяо Ван! Скажи Чжао Юй-линю, чтобы подождал.

— Командир отделения Чжан!

— Есть! — Чжан отдал честь.

Начальник бригады распорядился:

— Возьми восемь человек и иди вместе с Чжао Юй-линем. Четырех оставишь за воротами для охраны, а с остальными заходи во двор. Прикажи примкнуть штыки. Все должно быть готово, как к бою.

После ухода людей Сяо Сян задумался. «Совещание прошло неплохо, и результаты хорошие, — сказал он себе и улыбнулся. — А у старика Тяня сердце чем-то ранено. Завтра непременно надо повидаться с ним».

— Есть у вас вода? — обратился он к Вань Цзя. — Холодная тоже годится. Принеси таз. Я уже три дня не умывался. Потом пойди и посмотри, как там у них дела, арестовали уже или нет?

Чжао Юй-линь с маузером на боку крупными шагами шел по дороге впереди других. Было прохладно. На небе мерцала Серебряная Река [16] Так в многочисленных китайских легендах называется Млечный Путь. (Прим. перев.) . Перекликались сверчки и цикады. В придорожных ивах шуршали разбуженные шумом воробьи, стряхивая с листьев росу на головы и плечи людей.

Когда вышли из школы, Ли Чжэнь-цзян пристроился позади толпы и вскоре исчез. Он свернул в огород и кратчайшим путем помчался к большому двору помещика.

Лю Дэ-шань начал постепенно отставать. Улучив подходящий момент, он спрятался в уборной, выждал, пока затих топот, затем высунулся, осмотрелся и, пригнув голову, бросился к дому. Он спешил не потому, что боялся погони. Ему хотелось поскорее укрыться куда-нибудь, чтобы никто не заметил его на улице и не подумал, что он сбежал перед боем.

Вооруженные и невооруженные люди шли толпой. Старики Сунь и Тянь, у которых были больные ноги, вразвалку плелись в хвосте. Штыки винтовок поблескивали при свете звезд и издали были похожи на брызги тусклого света, падающего с неба.

На всем пути лаяли собаки. Их лай разбудил крепко спавших крестьян и всполошил всю деревню.

В эту ночь многие жители деревни Юаньмаотунь не спали.

В усадьбе Хань Лао-лю и в школе лампы горели до самого утра. Там и тут обстановка была одинаково напряженная. Там и тут готовились к схватке. У всех глаза были широко раскрыты; все с нетерпением ждали начала больших событий. Для одних это была безнадежная, обреченная на провал оборона, для других — полное надежд революционное наступление.

Толпа людей, предводительствуемая Чжао Юй-линем, подвигалась к большому двору. Когда прошли половину пути, все ясно увидели при свете звезд двух человек, идущих навстречу. Один из них был управляющий Ли Цин-шань, другой — сам Хань Лао-лю.

Неожиданная встреча заставила толпу остановиться. Даже Чжао Юй-линя она повергла в смятение. Он инстинктивно спрятал за спину веревку, которую держал в правой руке. Приблизившаяся к нему голова с залысинами принадлежала тому, кому крестьяне долгие годы не осмеливались смотреть прямо в лицо.

«Смогу ли я арестовать его?» — растерянно подумал Чжао Юй-линь.

Заметив смущение Чжао Юй-линя, Хань Лао-лю кинул на него свой обычный злобный взгляд и проговорил:

— Так… старина Чжао! Слышал, что ты намерен арестовать меня. Отлично! Видишь, я сам пришел.

Толпа невольно отступила и начала рассеиваться. Старик Тянь побоялся даже подойти. Возчик Сунь отошел в сторону и скрылся.

Около Чжао Юй-линя осталось лишь несколько молодых парней.

Помещик сделал еще шаг вперед и спросил:

— Почему же ты молчишь? Зачем у тебя эта веревка за спиной? Кто тебя поставил здесь начальником? Какие за мной преступления? Ведь если ты собираешься арестовать человека, должен предъявить какое-то обвинение. Я, Хань Лао-лю, только сберег доставшиеся мне по наследству от деда несколько грядок земли, дом, и никого не ограбил, ничего не украл. Вижу, что ты свой закон устанавливаешь. В чем же я повинен? И зачем ты в полночь по деревне слоняешься с веревкой в руках? Пойдем, пойдем вместе, разыщем товарищей из бригады и потолкуем.

— Давно уже перетолковали, — отрезал командир отделения Чжан, придя на помощь испуганному Чжао Юй-линю. — Какой параграф ни возьми, по любому тебя судить можно!

— А как ты заставил меня стоять на осколках битой посуды? Или забыл об этом? — почувствовав поддержку, осмелел Чжао Юй-линь.

Такая неслыханная дерзость «голого Чжао» на момент смутила помещика, и он ответил почти заискивающе:

— Ты здесь что-то путаешь, брат Чжао. Было ли что-нибудь подобное?..