Айрис Мердок - Под сетью

Я живо представил себе эту сцену.

— Так, — сказал я. — Да, да, все так.

— Можно подводить итог? — спросил Дэйв.

— Валяй, — согласился я с горечью.

— Собака им едва ли нужна, во всяком случае в ближайшее время. А потом, после того как американец просмотрит книгу, они вежливенько вернут тебе рукопись и попросят вернуть им собаку. Если ты откажешься, они обратятся в полицию. Какое обвинение ты можешь им предъявить? Американец не будет знать, чей перевод, ему до этого дела нет. Если будешь настаивать, только запутаешься. Бесспорно только одно — что ты украл собаку.

— Но как же так, — сказал я, — если они не боятся, что их обвинят в мошенничестве, почему они до сих пор не заявили в полицию? Ведь ты говоришь, что, если б они заявили, мы бы уже об этом знали.

— Неужели ты не понимаешь? — презрительно поморщился Дэйв. — Им просто тебя жалко. Старфилд вполне мог напустить на тебя полицию. Но твой друг Сэди рассмеялась, сказала, что ты прелесть, и тебя отпустили с миром.

Эта гипотеза взбесила меня тем сильнее, что я сейчас же оценил ее как вполне вероятную.

— Ты блестяще доказал, что я дурак, — сказал я. — На том и кончим. Я иду гулять.

— Ничего подобного. Мы еще не обсудили пункт второй.

— Поскольку у меня, как выясняется, нет возможностей диктовать условия, вопрос об использовании этих возможностей как будто отпадает?

— Что у тебя нет возможностей диктовать условия, еще не доказано, хотя и очень похоже на правду. Но у тебя есть собака. Как ты намерен с ней поступить? Отослать обратно Старфилду?

— Ни за что! — воскликнул я. — Это уж если ничего другого не останется.

— Прекрасно, — сказал Дэйв. — Тогда обсудим пункт второй. — Он сидел в непринужденной, задумчивой позе, точно вел семинар со студентами, но по весело блестящим глазам было видно, что он от души наслаждается. — Кое-что предпринять все же можно, — сказал Дэйв, для разнообразия сменив черные краски на розовые. — Есть шанс, что собака им нужна теперь же, а может, они и в самом деле беспокоятся о ее благополучии и предложат тебе что-нибудь за немедленную ее доставку. Обратиться к тебе с выгодным предложением — это, вероятно, лучшее, что они могут придумать, если их тревожит момент с кражей рукописи. А тревожит он их или нет — это может зависеть от неизвестного фактора, то есть от поведения и настроения твоей Мэдж.

Но тут я оказался большим пессимистом, чем Дэйв.

— Это безнадежно. Ведь я только хотел помешать им использовать рукопись. А раз тут ничего не поделаешь, я лучше начну обдумывать, что мне говорить на суде.

— Вздор, — сказал Дэйв. — Непременно поторгуйся, хотя бы ради престижа. Ты мог бы сыграть на благородных чувствах этого Старфилда.

Я поморщился. Еще раз быть обязанным благородству Сэмми? Нет, хватит!

— Уж лучше Сэди, — сказал я.

— Ну так напиши ей. Письмо сочиним вместе. Но сначала нужно решить, в каком качестве ты пишешь — как пострадавшая сторона или просто как шантажист. И помни, с кем мы имеем дело. Сдается мне, что, если собака им понадобится, они не станут ни торговаться, ни заявлять в полицию — они узнают, где она находится, и пришлют за ней четырех крепких молодчиков с машиной.

Нас прервал громкий стук в парадную дверь.

— Полиция! — сказал Финн.

Я подумал, что скорее это молодчики Сэмми. Мы переглянулись. Марс зарычал и ощетинился. Стук повторился.

— Сделаем вид, что нас нет дома, — прошептал Финн. Марс оглушительно тявкнул — раз, другой, третий.

— Теперь не скроешься, — сказал Дэйв.

— Посмотрим через стекло, — предложил я. — Надо выяснить, сколько их там.

Я был готов сражаться за Марса, если, конечно, это не полиция. Мы на цыпочках вышли в прихожую. Сквозь матовое стекло двери смутно вырисовывалась всего одна фигура.

— Остальные в засаде, на лестнице, — сказал Финн.

— А, к черту! — сказал я и открыл дверь.

— Две телеграммы для Донагью, — сказал рассыльный.

Я взял телеграммы, и он рысью побежал вниз. Финн и Дэйв весело смеялись, я же, разрывая первую телеграмму, весь дрожал от смутного страха. Сейчас я отовсюду ждал беды. Я перечел текст несколько раз. Потом вернулся в гостиную. Телеграмма гласила: «Срочно вылетай Париж отель Принц Киевский важный разговор точка все расходы оплачены точка перевожу тридцать фунтов Мэдж».

— Что там такое? — спрашивали Финн и Дэйв, следуя за мной по пятам. Я показал им. Вторая телеграмма и была переводом на тридцать фунтов.

Мы уселись.

— Это зачем же? — спросил Дэйв.