Айрис Мердок - Под сетью

Я сел. Видя, как Дэйв упивается моей бедой, я перестал опасаться, что порчу ему жизнь своими выходками.

— Ценю твою заботу, — сказал я холодно. — Но ты упустил из виду, что, поторопившись со своей информацией, лишил меня возможности предложить Сэмми Марса в обмен на рукопись. Теперь он уже сто раз успел заказать с нее фотокопию.

— Наивный ты человек, — сказал Дэйв. — Ты что же думаешь, он этого раньше не сделал? На таких, как Старфилд, день и ночь работают сотни машинисток. Он ни на час не оставит важный документ в одном экземпляре.

— По тому, как он говорил, я уверен, что еще вчера днем у него был только один экземпляр.

— Неизвестно, — сказал Дэйв. — А уж полиция наверняка могла тебя зацапать. Когда ты научишься избегать такси?

Я не считал, что меня было бы так легко изловить, но не стал спорить.

— Ну что ж, — сказал я, — раз уж ты проявил такую заботу обо мне, придется нам изменить формулировку. Теперь мы предложим Марса в обмен не на рукопись, а на документ, гарантирующий мне компенсацию за ее использование.

— Бред, — сказал Дэйв. — Ясно, что ты ничего не продумал. — Он отодвинул машинку и освободил перед собой место на столе. — Необходимо проанализировать положение, — сказал он. — Разберем его в двух аспектах: во-первых, какие у тебя есть возможности, и, во-вторых, как ты их можешь использовать. Не выясним первое, нет смысла рассматривать второе. Нужно рассуждать логически, Джейк. Верно?

— Верно, — сказал я. Так, должно быть, чувствовали себя жертвы Сократа. Нечего было и надеяться ускорить разбирательство.

— Первое распадается на два вопроса, — сказал Дэйв. — А — насколько срочно Старфилду нужна собака, и Б — в какой мере Старфилд действовал юридически неправомочно в отношении твоего перевода. Итак, что ты можешь сказать по пункту А? — Дэйв посмотрел на меня, притворяясь, будто ждет от меня точных сведений.

— Ничего не могу сказать.

— Как! — воскликнул Дэйв, изображая изумление. — Значит, собака может не понадобиться Старфилду еще много недель, а то и месяцев? А может, он вообще еще не решил, будет он ее снимать или нет?

— Я прочел в какой-то читательской анкете, — сказал Финн, — что публике осточертели фильмы про животных.

— Во всяком случае, — сказал Дэйв, — мы не можем утверждать с уверенностью, что Старфилд будет торопиться. А пока что он вполне может оставить собаку у тебя. Подумай, сколько он на этом сэкономит! Как ты говорил, Финн, сколько мяса в день ей требуется?

— Полтора фунта в день, — отвечал Финн.

— Десять с половиной фунтов в неделю, — сказал Дэйв, — не считая остального.

Мы все оглянулись на своего плотоядного пленника. Он крепко спал.

— Сегодня он сожрал два фунта, — сказал Финн.

— Но он будет тревожиться за собаку, — сказал я. — Захочет увидеть ее целой и невредимой.

В обращенном на меня взгляде Дэйва читалась жалость.

— Чем ты можешь его запугать? — сказал он. — Отрубишь ей хвост? Даже если б это не было написано у тебя на лице, твоя Сэди отлично знает, что ты и мухи не обидишь, не говоря уже о собаке.

Он был прав. Мне и самому начинало казаться, что мой дебют на поприще шантажа был не слишком удачен.

— Возможно, конечно, — продолжал Дэйв, — что собака понадобится им очень скоро, но это под вопросом. Итак, с пунктом А покончено. Перейдем к Б. Ты закрепил за собой право на перевод произведений Бретейля?

— Нет, конечно. Просто я на каждую книгу заключал договор с издателем.

— Так! — сказал Дэйв. — Значит, если чьи-нибудь интересы и под угрозой, то не твои, а издателя. Но давай разберемся — что именно ему может угрожать?

Я запустил руку в волосы. Что бы я сейчас ни сказал, все покажется детским лепетом!

— Послушай, Дэйв, — сказал я, — произошло вот что: они украли мою рукопись и покажут ее мистеру Прингсхейму, будут уговаривать его сделать из нее фильм.

— Совершенно верно, — сказал Дэйв. — Но пока они ее никак не использовали. Если бы перевод был опубликован, они могли бы купить его в любом магазине.

— Но он не опубликован. Они просто стибрили рукопись.

— Уголовщина — это особый вопрос. А вот нарушения авторского права пока что, видимо, не было. Этот американец, который не знает французского, просматривает твою рукопись, только и всего. Если они решат делать фильм, то о подробностях будут договариваться с тем, кому принадлежит право экранизации, очевидно, с автором.

— Не знаю, не знаю, — сказал я в отчаянии. — Но кража-то налицо.

— И это еще не ясно. С точки зрения морали — да, но как ты это докажешь? Твоя приятельница Мэдж отдала рукопись Старфилду. Старфилд скажет: он и не подозревал, что тебе это может быть неприятно. Опрошенная как свидетельница, твоя Мэдж скажет то же самое, да еще адвокат ответчика вытянет из нее все подробности насчет того, насколько близко она была с тобой знакома.