Даниэль Дефо - Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский)

Такъ какъ онъ настаивалъ, чтобъ я говорила, то я отвѣчала ему, что послѣ такихъ его увѣреній у меня нѣтъ основанія не вѣрить искренности его любви, но… здѣсь я остановилась, какъ бы предоставляя ему догадаться, что я хочу сказать.

— Ахъ, я понимаю, что вы хотите сказать, моя милая! Вы думаете, что будетъ съ вами, если вы станете беременной; не правда-ли? Ну чтожъ, тогда я позабочусь о ребенкѣ, такъ же, какъ я о васъ, а чтобы вы могли видѣть, что я не шучу, вотъ вамъ болѣе серьезное доказательство моей искренности; съ этими словами онъ вынулъ шелковый кошелекъ, наполненный ста гинеями, и передалъ его мнѣ, говоря, что онъ ежегодно будетъ давать мнѣ столько же, пока я не стану его женой.

Деньги, обѣщанія, ласки, все это сильно взволновало мою кровь, я то краснѣла, то блѣднѣла, я не могла выговорить слова; онъ прекрасно понялъ мое состояніе и воспользовался имъ, я же не сопротивлялась больше и позволила ему дѣлать съ собой все, что онъ хотѣлъ.

Но этимъ дѣло не кончилось. Я отправилась въ городъ, исполнила всѣ его порученія и возвратилась домой, раньше чѣмъ кто-нибудь могъ замѣтить мое долгое отсутствіе; что касается моего любовника, онъ оставался въ городѣ до полуночи и такимъ образомъ въ семьѣ не возникло ни малѣйшаго подозрѣнія на нашъ счетъ.

Потомъ намъ часто представлялись случаи повторять наши преступныя свиданія, особенно дома, когда мать и молодыя дѣвушки уѣзжали въ гости. Онъ тщательно сторожилъ эти случаи, зная заранѣе, когда онѣ уѣдутъ, и не пропуская момента застать меня одну въ совершенной безопасности; такимъ образомъ почти полгода мы полной чашей вкушали радость нашихъ запретныхъ наслажденій, и не смотря на это, я, къ величайшему моему удовольствію, не чувствовала себя беременной.

Но за-долго раньше до истеченія этого полугода, за мной сталъ ухаживать его меньшой братъ, о которомъ я уже говорила вскользь; однажды, встрѣтивъ меня одну въ саду, онъ началъ ту же исторію, говоря короче, онъ объяснился мнѣ в любви и формально предложилъ свою руку.

Это страшно поразило меня и поставило въ такое затруднительное положеніе, въ какомъ я не была еще никогда. Я упорно отказывалась отъ его предложенія, приводя различные аргументы: я выставила ему на видъ неравенство нашего положенія, мое отношеніе къ его роднымъ; я сказала, что если и приму его предложеніе, то отплачу глубокой неблагодарностью его отцу и матери, которые такъ великодушно пріютили меня у себя въ то время, когда я, оставшись одна, была выброшена на улицу; словомъ, я говорила все, чтобы только отклонить его отъ этого намѣренія, все, кромѣ правды, которая одна могла положить всему конецъ и о которой я не осмѣлилась обмолвиться ни однимъ словомъ.

Но здѣсь случилось одно неожиданное для меня обстоятельство, которое привело меня въ еще болѣе отчаянное положеніе; этотъ молодой джентльменъ былъ прямой и честный человѣкъ, и потому, не имѣя въ виду никакихъ порочныхъ намѣреній и сознавая свою чистоту, онъ не старался, какъ это дѣлалъ его брать, тщательно скрывать свою склонность къ миссъ Бетти; хотя онъ не сказалъ никому о своемъ объясненіи со мной, тѣмъ не менѣе, онъ отзывался обо мнѣ такъ, что его сестры и мать легко могли угадать его нѣжныя чувства ко мнѣ; онѣ не скрывали своихъ подозрѣній, и я замѣтила, что ихъ обхожденіе со мной совершенно измѣнилось.

И такъ на моемъ горизонтѣ показалась туча, но я не предвидѣла грозы; повторяю, поведеніе со мной матери и сестеръ становилось съ каждымъ днемъ все хуже и хуже и, наконецъ, я узнала, что не далеко то время, когда меня попросятъ уйти.

Впрочемъ меня нисколько не встревожило бы это извѣстіе; я не боялась за свое будущее, зная, что меня обезпечитъ мой любовникъ; съ другой стороны, имѣя въ виду, что я могла каждый день забеременѣть, я должна была во всякомъ случаѣ быть готовой оставить этотъ домъ.

Спустя нѣсколько времени, младшій джентльменъ нашелъ случай сообщить мнѣ, что его любовь ко мнѣ стала всѣмъ извѣстна, онъ обвинялъ за это себя, говоря, что не могъ сохранить въ тайнѣ свое чувство, и потому теперь необходимо, если только я согласна принять его предложеніе, открыто объявить роднымъ, что онъ меня любитъ и хочетъ на мнѣ жениться; правда, прибавилъ онъ, отецъ и мать, узнавъ объ этомъ, могутъ разсердиться, будутъ неумолимы, но это для него вздоръ, такъ какъ онъ юристъ, можетъ самъ зарабатывать столько денегъ, что просодержитъ себя и меня безъ ихъ помощи; такимъ образомъ, полагая, что мы оба одинаково достойны другъ друга, онъ, вмѣсто того чтобы обвѣнчаться со мной тайно, какъ думалъ прежде, рѣшилъ сказать объ этомъ всѣмъ теперь же я потому мнѣ стоитъ только согласиться быть его женой, а за все остальное онъ ручается.