Чарльз Диккенс: Как попасть в общество

И пошел он опять по нашей части, да так легко встал на свое место, точно маслом был смазан. Правда, шарманку мы от него прятали и при посторонних никогда не поминали про его богатство. А он с каждым днем становился мудрее и такое изрекал про Общество и про Публику, что мы только диву давались. Голова у него становилась все больше и больше — так ее распирала мудрость.

Два месяца он делал очень хорошие сборы. Потом, однажды вечером — ну и голова же у него стала к тому времени! — когда мы проводили последних зрителей и закрыли двери, он пожелал послушать музыку.

— Мистер Фарш, — спрашиваю я (я не перестал звать его «мистером»; другие — как хотят, а я — нет), — мистер Фарш, не повредит ли вам сидеть на шарманке?

А он отвечает:

— Тоби, если тебе случится их встретить, я прощаю и Ей и Индейцу. Нет, не повредит.

Признаюсь, я с опаской начал крутить ручку. Но он ничего — сидел как ягненок. Умирать буду — не забуду, как голова у него увеличивалась прямо на глазах. Можете судить по этому, какие великие мысли в ней рождались. Посидел он так, пока я не сыграл всех вариаций, а потом слез.

— Тоби, — говорит он мне, а сам кротко улыбается, — сейчас маленький человечек три раза обойдет зрителей и удалится за занавес.

Утром, когда пришли его будить, оказалось, что он действительно удалился. И уж наверное попал в Общество получше моего или улицы Пэлл-Мэлл.

Я похоронил мистера Фарша со всем почетом, какой только мог ему предоставить, и сам первый шел за гробом, а впереди велел нести афишу с Георгом Четвертым. Но после этого в Доме стало так тоскливо, что я оттуда съехал и опять поселился в фургоне.