Шолом Алейхем - Стемпеню

– Ой, гром меня порази! Смотрите, как мы тут заговорились! Ну, Фрейдл, что вы возьмете с меня за эту нитку? С меня вам грех запрашивать, Фрейдл. Со мной уж торгуйтесь по совести.

– По чистой совести, Двося-Малка, подавиться мне первые глотком, если я лгу! Сося мне давала за эту самую нитку восемнадцать рублей, клянусь вам своим здоровьем и здоровьем моего мужа. Но одно дело Сося, а другое-Двося. Словом, я возьму с вас пятнадцать целковых. И накажи меня господь,- пусть я потеряю все свое состояние! - если я хоть копеечку на этом наживаю, боже праведный, милосердый!

– Пятнадцать не пятнадцать, но двенадцать я вам дам, Фрейдл. Двенадцать целковых наличными.

– Ну что вы, Двося-Малка, дай вам бог здоровья! Не торгуйтесь ради всего святого! - с жаром воскликнула Фрейдл, схватив обе руки покупательницы, как будто собираясь отплясать с ней "Веселую".

Тем временем Стемпеню и Рохеле удалось обменяться несколькими фразами.

– Я хотела вам кое-что сказать, Стемпеню.

– Я тоже, Рохеле.

– Вы уже сказали.

– Когда?

– В письме.

– Этого мало.

– Слишком много.

– Даже и сотой доли...

– Ошибаетесь.

– Клянусь жизнью, я изнываю! Где можно с вами встретиться?

– Не знаю, где мы можем встретиться.

– Разве вечерком?

– Где?

– На Монастырской улице.

– Когда?

– В субботу. Вы выйдете с противоположной стороны к монастырскому саду.

– Я не хочу! Не могу!

– Вы должны, Рохеле, умоляю вас! На одну только минутку приходите. Будьте тaм, ради бога, в субботу вечерком. Я буду вас ждать.

– Я не приду.

– Вы придете, Рохеле, вы придете!..

– Ну, дочь моя,-окликнула ее Двося-Малка, - пойдем домой. Еле выторговала за четырнадцать целковых. Я и не знала, Фрейдл, что вы такая ловкая торговка.

– Эх, Двося-сердце! Ну и мастерица же вы торговаться, дай вам бог здоровья! До свидания! Всего хорошего! С обновой вас! Носите на здоровье! Порвите на здоровье!

– На костылях бы ей ковылять! Всю кровь мне испортила! - сказала Фрейдл мужу после ухода покупательниц.-А она, невестка, эта белая телка, тоже хороша! Сидит и молчит. Ей так пристало ожерелье, как свинье хомут.

Когда Рохеле вернулась домой с ожерельем на шее, свекровь первым долгом подвела ее к Айзик-Нафтоле. На ее лице сияла счастливая улыбка, словно она сделала бог весть какое приобретение.

– Взгляни-ка, Айзик-Нафтоля, какое ожерелье: дешевка, настоящая находка.

– Айзик-Нафтоля подошел к Рохеле вплотную, хорошенько присмотрелся к ожерелью с видом знатока, потянул носом и, наконец, спросил:

– Сколько заплатила?

– Угадай. Ты же купец, вот и отгадай,-с улыбкой ответила Двося-Малка.

– Я ведь не знаю, дорого ли ты заплатила или дешево,

– Говорят же тебе, дешево, остолоп этакий, дешевле краденого! Положим, немало крови я себе испортила, до хрипоты накричалась с этой мошенницей, с этой музыкантшей, чтоб у нее рожа распухла! Ну и умеет же торговаться! Настоящая базарная торговка. Черт ее ведает, где и когда она этому научилась! Язычок-точно на шарнирах! Изо рта пламя пышет. Мечется, как щука в сетях, когда с покупателем разговаривает, погибель на нее, на эту Стемпениху!.. Ну чего же ты молчишь, Айзик-Нафтоля? Скажи, какая, по-твоему, цена этому ожерелью, - послушаем, какой ты ценитель.

– Цена этому ожерелью,-схватившись за бороду, завел Айзик-Нафтоля, - такая нитка жемчуга должна стоить не более и не менее - погоди-ка, дай мне хорошенько прицениться, - тут ведь и ошибиться недолго!.. Дешевка, говоришь, да? Дешевка? Гм... Если в самом деле дешевка, то и тогда ты должна была заплатить за эту нитку не менее, чем пять с полтиною, а красная цена ей семь целковых.

– Балда!-как из пушки выпалила Двося-Малка. Айзик-Нафтоля даже вздрогнул и отскочил в сторону.-Остолоп эдакий! Ослиная голова! За такую нитку жемчуга пять с полтиной? Скотина безмозглая! Немой, и тот бы лучше сказал!.. Есть у тебя глаза или нет? На, присмотрись хорошенько, дурак набитый!

И, схватив Рохеле за руку, Двося-Малка снова подвела ее к Айзик-Нафтоле, приподняла ей голову - полюбуйся, мол, какая дешевка!-и продолжала осыпать мужа бранью и насмешками.

Бедный Айзик-Нафтоля моргал глазами и шмыгал носом, боясь слово вымолвить. Но тут судьба прислала ему на выручку сына,-он только что пришел с прогулки с неизменной тросточкой в руке. Теперь уже настал черед Мойше-Мендла оценить жемчуг на стройной белоснежной шее его жены. И он точно определил, что цена этой нитке без преувеличения три целковых.