Шолом Алейхем: Эсфирь

Девица эта была красива – хороша собой, стройна станом – и понравилась девушка – и девушка ему понравилась. Но не сказывала Эсфирь о народе своем – Эсфирь не рассказывала никому, потому что Мардохей – то есть Мотл, ей приказал – наказал ей, чтобы она никому не сказывала – никому об этом не говорила. И всякий день Мардохей прохаживался – Мотл проходил мимо ее дома, мимо дворца царицы, чтобы посмотреть на Эсфирь. И когда пробил заветный час для Эсфири – и когда наступит пора для Эсфири, дочери Абихаила – пора сочетаться браком, и взята была Эсфирь к царю Артаксерксу – он возьмет Эсфирь в жены, и он возложит царский венец на голову ее – и он с ней повенчается».

Каково? Здорово мой братец истолковал книгу Эсфири? Что сказал бы ребе о таком толковании? Ага! Придумал, честное слово, придумал! Перепутаю адреса: стихи, посвященные ребе, отдам Эсфири, а послание Эсфири отдам ребе – пусть наслаждается. Что? Столпотворение?! Кутерьма! Но что же я такого сделал? Ведь каждый человек может ошибиться! И почтальон иной раз не вручит письма. Правда, со мной этого никогда не случится. Я ведь не такой…

– С праздником, ребе! – врываюсь я в школу с таким шумом, что ребе вздрагивает. – Мой брат посылает вам подарок к празднику и желает вам счастливой жизни.

И я отдаю ребе послание. Мой ребе распечатывает конверт, глядит, размышляет, вертит послание во все стороны. Повидимому, он ищет чего-то. «Ищи, ищи, – думаю я про себя, – много найдешь…»

Ребе надевает свои серебряные очки, прочитывает послание, и хоть бы что, даже глазом не моргнул. Только глубоко вздохнул. Затем он обращается ко мне: «Подожди, я напишу несколько слов». А я тем временем слоняюсь по комнате, получаю у жены ребе пряник и кусок пирога, и между прочим, улучив момент, сую Эсфири в руку стихи, посвященные ребе, вместе с подарком. Она покраснела, спряталась в уголок. Смотрю – лицо ее запылало, как свеча, а глаза горят – смотреть страшно! «Повидимому, недовольна подарком», – думаю про себя и подхожу к ребе. Он вручает мне свои «несколько слов».

– Прощайте, ребе, – до будущего года! – И отправляюсь домой.

Когда я очутился уже за дверью, меня нагнала Эсфирь с заплаканными глазами. «Вот, – сердито сказала она, – вот это отдашь брату!»

По дороге я вскрываю сперва письмо ребе – он старше, ему и почет. Там написано следующее: «Дорогой и любимый ученик мой, Мардохей! Благодарю тебя очень, очень за твой подарок, присланный мне. В прошлом и позапрошлом ты присылал мне другие подарки, настоящие. В этом году ты прислал мне новый комментарий к книге «Сказание об Эсфири». Благодарю тебя за него. Но должен тебе сказать, Мотл, что твое толкование мне нисколько не понравилось. Во-первых, написано: «В Сузах – граде престольном», это значит в столице, а не «в нашем местечке». Во-вторых, интересно знать, где это ты вычитал, что Мардохей был простым парнем? И почему ты решил, что выражение «он был воспитателем» означает – «полюбил ее»? А твое толкование слов «и он возложил царский венец на голову ее» как намерение «с ней повенчаться» просто ни с чем не вяжется. Во-первых, «венец возложил на голову ее» не Мардохей, а царь Артаксеркс. Во-вторых, нигде в книге «Сказание об Эсфири» не сказано, что Артаксеркс венчался с Эсфирью. Не велика премудрость взять текст священного писания и так исказить! Каждое толкование должно иметь смысл! В прошлом и позапрошлом годах ты присылал мне кое-что другое. В этом же году тебе пришло в голову послать своему ребе комментарий к книге «Сказание об Эсфири», да к тому еще комментарий искаженный. Ну, да ладно, стало быть, так надо. Посему я отсылаю тебе твое послание, и да пошлет тебе господь бог счастливый год, как желает тебе твой ребе…»

Вот это головомойка! Так ему и надо, моему братцу! Больше он таких посланий писать не будет.

С письмом ребе покончено. Но надо же взглянуть, что пишет она, дочь ребе? Вскрываю письмо – и что же? Оттуда вылетают два бумажных рубля. Что за напасть? Читаю, всего две строчки:

«Мотл, благодарю тебя за твои два рубля, возьми их обратно. Не такого письма я ждала от тебя. Подарки твои мне не нужны, а милостыня – тем более…»

Ха-ха, занятно, не правда ли? Милостыни она не желает! Замечательная история, честное слово! Что же делать дальше? Другой на моем месте порвал бы, конечно, оба письма, а деньги положил бы в карман. Шиш с маслом принес бы он домой, а не два рубля. Но я не такой… Послушайте-ка лучше, что я придумал. Плату за труды я ведь от брата получил, решил я, ну и ладно! И я отдал оба письма отцу. Услышим, что отец скажет? Он лучше, чем ребе, поймет послание брата, ведь отец – это все же отец, а ребе – только ребе…

Читать дальше