Уильям Моэм - Сплошные прелести

Через три недели Эдвард Дрифилд написал ей, что по специальному разрешению женился на своей сиделке.

Миссис Бартон Трэфорд, как мне представляется, никогда более возвышенно не показывала величие своей души. Как, по-вашему, приняла она это событие? Восклицала «Иуда, Иуда»? Рвала на себе волосы, каталась в истерике, колотя пятками по полу? Набросилась на мягкого и ученого Бартона, обзывая его законченным дураком? Поносила вероломство мужчин и распутство женщин или облегчила свою израненную душу, громогласно разрешившись потоком непристойностей, с коими, как утверждают психиатры, на удивление хорошо знакомы самые целомудренные особы женского пола? Ничего подобного. Она послала нежное поздравление Дрифилду и написала новобрачной о своей радости, ибо у нее стало теперь двое любящих друзей вместо одного. Она очень просила обоих погостить у нее по возвращении в Лондон и каждому встречному говорила, что очень, очень рада этому браку: ведь Эдвард Дрифилд скоро состарится и будет нуждаться в постоянном уходе, а у кого получится это лучше, чем у больничной сиделки? Она с неизменной похвалой отзывалась о новой миссис Дрифилд и замечала: можно бы найти помиловидней, но выражение лица у нее весьма приятное, она, конечно, не очень хорошей семьи, но с более родовитой леди Эдварду было бы неуютно. Именно такая жена и нужна ему. Я не считаю несправедливым мнение, что миссис Бартон Трэфорд самозабвенно источала мед доброты, но все-таки подозреваю: если когда-либо к меду доброты подмешивался деготь, то вот тут был один из таких случаев.

Когда мы прибыли в Блэкстебл, то Роя поджидала не нарочито роскошная и не заведомо дешевая машина, шофер которой передал мне записку от миссис Дрифилд с приглашением на ленч назавтра. Я взял такси и поехал в «Медведя с ключом». От Роя я узнал, что теперь на набережной есть новый отель «Морской», но не позволил себе соблазниться благами цивилизации и отвергнуть прибежище моей юности. Перемены встретились мне еще на вокзале, который оказался не на старом месте, а дальше, на новой ветке, и, конечно, странно было ехать по здешней главной улице на автомобиле. Но «Медведь с ключом» остался без перемен. Он встретил меня с прежним своим непробиваемым равнодушием: никто не стоял у входа, а шофер поставил мой чемодан и уехал; на мой зов никто не откликнулся; я вошел в бар и увидел там молодую даму с короткой стрижкой, читающую Комтона Маккензи. Я спросил, нельзя ли получить комнату. Та поглядела на меня слегка обиженно и сказала, что можно, но поскольку на этом ее интерес к делу иссяк, я вежливо осведомился, не проводит ли кто меня. Она встала и, приоткрыв дверь, пронзительно вскричала:

— Кэти!

— Чего? — услышал я.

— Тут один джентль комнату хочет.

Немного погодя вошла худющая старушенция с торчащими седыми патлами, в очень грязном ситцевом платье, и повела меня наверх, где показала драную комнатушку.

— Не найдется ли чего-нибудь получше? — спросил я.

— Эту комнату берут все дельцы, — презрительно ответила она.

— А другие у вас есть?

— Ни единой.

— Тогда дайте мне двойной номер.

— Надо спросить у миссис Брентфорд.

Я сошел за ней вниз, она постучалась в одну из дверей, получила разрешение войти, и еще с порога я увидел седую полную женщину с аккуратной завивкой. Она читала книгу. Очевидно, все в «Медведе с ключом» интересовались литературой. Она бросила на меня безразличный взгляд, когда Кэти сказала, что я недоволен седьмым номером.

— Покажи ему пятый, — сказала она.

Я почувствовал, что несколько поторопился, высокомерно отклонив приглашение миссис Дрифилд и по сентиментальным мотивам не последовав мудрому совету Роя остановиться в «Морском». Кэти снова повела меня наверх, в более просторную комнату окнами на улицу. Почти все пространство тут занимала двуспальная кровать. Окна явно не открывались целый месяц.

Я сказал, что этот номер сойдет, и поинтересовался относительно обеда.

— Чего пожелаете? — спросила Кэти. — У нас ничего нет, но я куда-нибудь сбегаю и принесу.

Зная английские провинциальные трактиры, я заказал жареного палтуса и отбивную котлету. Потом вышел пройтись. Подойдя к пляжу, я обнаружил, что тут устроили эспланаду, а там, где прежде гулял по пустырю ветер, стояли в ряд коттеджи и виллы. Но были они обветшалые и замызганные; видно, даже по прошествии стольких лет мечта Лорда Джорджа о превращении Блэкстебла в популярный морской курорт все-таки не сбылась. Отставной офицер и две пожилые дамы прогуливались по растрескавшемуся асфальту. Мне стало невероятно тоскливо. Пронизывающий ветер доносил с моря мелкие брызги.