Эрнст Юнгер - Рискующее сердце

Название «Лейтенант Штурм» перекликается с названием «В стальных грозах». Фамилия героя — распространенная немецкая фамилия, но в романе это, несомненно, значащее имя. Слово «Sturm» означает бурю и входит в словосочетание «Sturm und Drang» («Буря и натиск»). Так называлось предромантическое направление в немецкой литературе XVIII века, виднейшим представителем которого был Фридрих Шиллер со своей драмой «Разбойники». В «Рискующем сердце» Эрнст Юнгер заявит о своих симпатиях к этому направлению. И в то же время «Штурм» — это штурм немецких позиций, предпринятый англичанами и стоивший жизни герою романа с таким же именем.

Некоторые страницы романа разительно напоминают военную прозу Льва Толстого. В декабре 1917 году Эрнст Юнгер сообщает в письме к брату, что он много читает, и прежде всего русских: Гоголя, Достоевского, Толстого. Лейтенант Штурм — не менее рьяный читатель; в боевых условиях он читает чуть ли не запоем, оставаясь при этом безупречным офицером. В западном литературоведении принято говорить о разладе эстета и солдата в личности лейтенанта Штурма (и самого Эрнста Юнгера), между тем лейтенант Штурм — отважный воин именно потому, что он эстетствующий интеллектуал-аналитик; он отправляется на фронт, руководствуясь не столько патриотическими эмоциями, сколько интеллектуально-эстетическими вкусами. Не выполнять воинского долга значит для него отрекаться от самого себя, но и в этом сказывается утонченность художественной натуры. Характерно, что, хлебая солдатскую «тюрягу» (от слова «тюря»), серо-зеленое варево из овощей, бобов и лапши, лейтенант Штурм читает наряду с европейской классикой, сдобренной цветами новейшего декаданса, также «Изыски штеттинской кухни» издания 1747 года и «Гастрософию» барона фон Ферста, пособия для прихотливейших гурманов. И это не просто изыск. Эрнст Юнгер вернется к этой теме в «Рискующем сердце», где провозгласит гурманство своеобразной формой героизма в государстве, приветствуя сочетание стоического и эпикурейского.

Даже живопись присутствует в окопно-траншейном быту трех друзей-офицеров, один из которых — писатель (Штурм-Юнгер), другой — художник (Хугерсхоф), а третий — просвещенный любитель искусств, склонный к художественной критике (Деринг). Все трое сходятся каждую ночь слушать фрагменты будущего произведения, которое Штурм в духе Боккаччо называет «Декамероном блиндажа»: «Десять старых вояк, таких как мы здесь, сидят у огня и рассказывают о пережитом». Впрочем, четвертый, вояка без затей фон Хорн, засыпает под чтение Штурма, и сам Штурм поджигает тетрадь, из которой только что читал, чтобы осветить блиндаж, где под английским обстрелом гаснет свет.

Проза Штурма пока еще не о войне. Война лишь присутствует во внутреннем мире героя, ищущего любовных приключений в городе. Но Эрнст Юнгер пишет именно о войне. В этом романе вырабатывается чеканный стиль его прозы, главное его достоинство, редкость в немецкой литературе, — завораживающий своим глубокомыслием или обволакивающей музыкальностью при некоторой стилистической аморфности. Отточенная проза Эрнста Юнгера — проза художника-аналитика, четко фиксирующего импульсы времени, даже если каждый из этих импульсов фиксируется лишь под угрозой уничтожения.

Этой заметкой лейтенанта Штурма предвосхищена политическая публицистика Эрнста Юнгера, писавшаяся в 20-е годы, а также его обширная статья «Тотальная мобилизация» (1930) и основополагающее исследование «Рабочий. Господство и гештальт» (1932).

Ювенал Децим Юний (ок. 60 — ок. 127) — римский поэт, мастер так называемой негодующей сатиры, символ сатирической поэзии вообще, как писал А. С. Пушкин:

Рабле Франсуа (1494—1553) — французский писатель, чье творчество отличается мощной гиперболической жизненностью. Его герои — короли-великаны Гаргантюа и Пантагрюэль. Эрнст Юнгер восхищался творчеством Рабле. В «Рискующем сердце» он писал: «Не могу тут не упомянуть и Рабле, чей юмор, как ливень из земляных комьев, выдираемых из почвы вместе с травой и корнями разъяренным кабаном».

Ли Бо (701—762) — великий китайский поэт; современники называли его «сосланным на землю небожителем». Известный русский китаист академик В. М. Алексеев писал о нем: «Также, как и все прочие поэты, он видит панацею от своих страданий в отшельничестве на лоне природы, и только боязнь умереть, не сказав миру своего слова, удерживает его среди мирской суеты. Он пишет желчные стихи, изливая в них потоки своей скорби и направляя их по адресу недостойных людей и создаваемых ими порядков» (Книга о Великой Белизне. Ли Бо: поэзия и жизнь / Сост. С. А. Торопцев. М., 2002. С. 215).