Иво Андрич - Собрание сочинений. Т.1. Рассказы и повести

Шум в ушах еще не утих, глаза застилал туман, но тем не менее он ясно услышал, что в соседней камере кто-то дышит. Все его тело пронизал холод, сильнее заныли ушибы. Сдвинув камилавку, он приник правой щекой к стене. То, что рядом с ним была стена, к которой можно прислониться и на которой выступает от его дыхания иней, внесло в его душу умиротворение, и он заснул.

Спать пришлось недолго: его разбудил крик. Однако что-то тяжелое и леденящее мешало ему подняться и открыть глаза. С большим трудом пришел он в себя. Голос не умолкал. Теперь он ясно слышал: кричали из соседней камеры.

— Вейсил! Вейсил! Хватит, богом тебя прошу, хватит!

В ответ раздался стук деревянных сандалим и голос Вейсила:

— Это не к тебе, а к тому, рядом.

— Как же не ко мне, когда вода ручьем течет. Останови, верой твоей заклинаю!

С трудом подняв голову, фра Марко увидел, что он мокрый и что со стен льется вода, разливается по полу и медленно стекает под дверь. Он вскочил, отряхнулся и стал перескакивать с места на место. Но пол уже весь был залит водой. Попытался стоять на одной ноге, но это было слишком утомительно. По телу пробежал озноб. Вейсил между тем бранил слуг, приказывая направить воду так, «чтобы текло только к монаху». Наверху стучали молотком, что-то скребли и переставляли.

Вода потекла сильнее, голоса стихли. Смеркалось. Фра Марко, ошеломленный, широко раскрыв глаза, стоит, прислонившись к стене, и подымает то одну, то другую ногу. Вода прибывает, в наступившей тишине все сильнее слышится ее журчанье. Фра Марко трясет как в лихорадке. Ежеминутно начинает он новую молитву, не закончив, обрывает ее и принимается судорожно креститься. Вдруг из соседней камеры его окликнули:

— Эй, кто там?

— Фра Марко Крнета, викарий из Крешева.

— Послушай, фра Марко, есть у тебя деньги сунуть турку? Клянусь богом, ты этой же ночью закоченеешь. Вода через перегородку уже и ко мне проходит.

За стеной сидел протоиерей Мелентиевич из Зеницы. Фазло и его посадил за неуплату подати, в первый день и к нему пустили воду. К счастью, у него в поддевке были зашиты два дуката. Он отдал их Вейсилу и избавился от мучений. Теперь протоиерей ждет, когда община пришлет тысячу пятьсот грошей. Таково требование Фазло.

У фра Марко нашлось всего шесть грошей. Долго думали, как быть. Наконец протоиерей позвал Вейсила, попросил его остановить воду и послать слугу в Долац [15]к фра Гргичу, приходскому священнику, который даст два дуката за фра Марко. Вейсил сначала отнекивался: посылать, мол, опасно, слуги того и гляди донесут, а Фазло злой, как рысь. Сошлись на том, что Марко сверх тех двух дукатом даст еще шесть грошей — для слуг. Вейсил перевел фра Марко в большую камеру, принес тростниковое перо и лист пожелтевшей бумаги. Пальцы у фра Марко дрожали, и он с трудом, букву за буквой, вывел свое послание:

«Фазло бросил меня в темницу и пустил туда воду. Mitte statim per hunc Turcam duos aureos, ut adminus istam aquam pernicisissimam intromittere desinant. Orate pro me et benedicite [16]. Спасите меня от Фазло, не то я погиб.

Фра Марко, викарий ».

Один из слуг, цыган, побежал в Долац, а фра Марко сушился возле печи; с сутаны и башмаков стекала вода.

Цыган вернулся из Долаца еще засветло и принес завязанные в тряпку два дуката, без всякой записки. Вейсил дал ему бакшиш, попробовал дукат на ноготь и приказал остановить воду. Немного погодя фра Марко снова отвели в его камеру.

Время от времени раздавался звук падавших со стен капель, но на полу воды уже не было. В камере совсем стемнело. Фра Марко, почти радостный, ходил из угла в угол.

Не успел затихнуть стук деревянных сандалий Вейсила, как раздался голос протоиерея:

— Ну как, дал?

— Дал.

— Вот и хорошо, по крайней мере останемся живы.

Завязался разговор. Протоиерей жаловался, что у него от холода и сырости все кости ломит. Дома у него больные дочь и сын, который завтра, в воскресенье, должен венчаться, чтобы тоже стать священником.

Оказалось, что оба узника знакомы еще с прошлого года. Сараевский владыка обвинял тогда католических монахов из-за каких-то приходских сборов [17], и дело разбирал тот же Фазло. Он и тогда замещал визиря. Султанские фирманы имелись у обеих сторон, которые не жалели денег на подкуп, но монахи, кроме того, привели к конаку толпу своих прихожан; мужчины умоляли, а женщины плакали и причитали. Фазло вскоре надоело их слушать, и он вместе с кадием и имамом решил, что иск владыки к монахам и католикам вообще неправомерен. В этой тяжбе от монахов выступали фойницкий и крешевский настоятели (с последним был и фра Марко), владыка же явился сам, в сопровождении молодого священника из Сараева и зеницкого протоиерея.