Максим Ехлаков - Солнечные пятна

Перед обедом регент Империи принимал присягу у столичных войск. Сырой плац Арсенала был заполнен рядами солдат, они повзводно выходили вперед, преклоняли колено и зачитывали наизусть короткий текст. Клянусь в вечной верности правителю Империи, регенту Эдварду Ротбергу, клянусь исполнять приказы, клянусь, клянусь, и так далее. По мнению самого Эдварда Ротберга это была пустая формальность, но военные — люди крайне консервативные, привязанные к формальностям и ритуалам, поэтому он терпеливо стоял под дождем, чувствуя, как волосы намокают и завиваются.

Отдельно стояли ромелийцы. Они казались светлым пятном в общей массе — должно быть, из-за их начищенных до блеска щитов и шлемов. Валерий Соларий, ромелийский военачальник, колена не преклонил, и присягу зачитал другую, менее обязывающую. Мол, клянусь-то клянусь, но в каких-то случаях клятва не работает. Ротберг что-то помнил об особом положении Ромелии, поэтому не проявил никакого недовольства, но про себя отметил, что надо бы почитать побольше про этих опасных союзников. А они, несомненно, опасны, если их армия так хороша.

Наконец все завершилось, отныне войска с песнями пойдут за ним и возможно даже умрут за него. Главной проблемой теперь стал Восток.

Военный совет собрался прямо тут же в Арсенале: Ротберг, Соларий и Стенн, Виндвард, Дорфхавн, который все еще был слаб, но горел желанием работать, и северянин Раутакирвес, заменивший Рузи.

— Хан уже довольно долго ничего не делает, — сообщил Дорфхавн. Его одутловатое лицо еще сильней распухло после внезапной болезни и даже приобрело багровый оттенок.

— Правильно, потому что хан не совсем еще выжил из ума, — сказал Стенн. — Они потеряли свою адскую черепаху, и теперь им совсем нечего делать. Они не смогут взять город приступом, мост слишком узок. Наши корабли блокируют их гавань, так что они не смогут зайти и с воды. Они сами загнали себя в тупик. Теперь им либо продолжать войну, но непонятно, как это делать, либо просить мира — а на это они не пойдут.

— Мы можем обойти их с моря, — сказал Раутакирвес с сильным десятирецким акцентом. — Высадиться и осадить город с суши.

— Это бесполезно, — Ротберг покачал головой. — Город так же неприступен, как Симиус. У меня есть один план, довольно реалистичный, но пока я вам его не расскажу, а то вдруг вы выдадите его врагу, — он ухмыльнулся. — Ну, и вы все-таки придумайте уже что-нибудь свое на тот случай, если мой план не сработает.

— У нас есть люди в Шемкенте, — сказал Дорфхавн. — Разумеется, связь с ними сейчас утеряна, потому что город закрыт. Но если бы кому-нибудь удалось проникнуть туда…

— Да, вот это дело, — подхватил Виндвард. — Вы ведь, собственно, без Исмарка…

— Вот и займитесь этим! — перебил его Ротберг. — Стенн, что у нас с войсками вообще?

— Столичный гарнизон был около двенадцати тысяч, и еще тысячи всадников. Но пятьсот человек на кораблях. У ворот полегло около полутора сотен, и еще двести человек ранено. То есть одиннадцать тысяч пехоты у нас в распоряжении. Еще две тысячи ромелийцев…

— Что такое? — Ротберг заметил, что Стенн вдруг запнулся и закусал губы.

— Фьелль. Он идет сюда с остальным войском Ромелии.

— По суше? Ну, это не страшно. Это уж я как-нибудь решу. Отлично, значит, в столице шестнадцать тысяч с конницей. Вместе с моими пятнадцатью… Господа, понимаете ли вы, что у нас уже сейчас в распоряжении самая большая армия, которую видел мир? Даже у кочевников нет таких сил, если прочесать всю их степь!..

Тишину, наступившую за этим его восторженным высказыванием, прорезал далекий звук рога.

— Это рог легиона, — сказал Соларий.

— И только что наша армия стала еще сильнее!

Восемь тысяч ромелийцев стояли на поле перед Западными воротами Симиуса. Капли дождя стекали по их полированным доспехам в лужи грязи. Ровные квадраты сотен были упорядочены идеально, настолько, что казались игрушечными.

— Кого я вижу! — заорал Ротберг со стены. — Старина Фьелль!

Фьелль и генерал легиона Гай Маркилий верхом уже стояли под самой стеной в окружении тысяцких.

— Вонючка Эдвард? — Фьелль был несколько растерян. — Как тебе удалось войти в город?

— О, довольно просто. Мне помогли мои друзья. То есть, конечно, наши друзья.

— Что-то я не понимаю, — сказал Маркилий, напрягшись.

— А что тут понимать? Император отрекся. Я — законный регент Империи, — орал Ротберг. — Войска и владыки Запада присягнули мне на верность. Вам не нужно с нами воевать!