Грэм Грин - Суть дела

— А какой способ порекомендовали бы вы, доктор Сайкс? — спросил он.

— Что ж, бывают несчастные случаи во время купанья… но даже это может показаться подозрительным. Если человек достаточно смел, он бросается под машину, но это уж совсем ненадежно.

— И заставляет отвечать другого, — сказал Скоби.

— Лично мне бы это не составило никакого труда, — заявила доктор Сайкс, скаля зубы и поблескивая очками. — Пользуясь своим положением, я поставила бы себе ложный диагноз грудной жабы, а потом попросила бы кого-нибудь из коллег прописать мне…

— Черт знает что! — с неожиданной резкостью прервала ее Элен. — Вы не имеете права рассказывать…

— Милочка, — сказала доктор Сайкс, поворачивая к ней зловещие огни своих окуляров, — если бы вы столько лет были врачом, сколько я, вы бы знали что в этом обществе можно говорить откровенно. Вот уж не думаю, чтобы кто-нибудь из нас…

— Возьмите еще салату, миссис Ролт, — сказала миссис Феллоуз.

— Вы не католичка, миссис Ролт? — спросил Феллоуз. — Католики придерживаются на этот счет твердых взглядов.

— Нет, я не католичка.

— Но я ведь верно говорю насчет католиков, Скоби?

— Нас учат, что самоубийство — смертный грех, — сказал Скоби.

— И что самоубийца попадет в ад?

— В ад.

— А вы в самом деле серьезно верите в ад, майор Скоби? — спросила доктор Сайкс.

— Да, верю.

— С вечным пламенем и муками?

— Пожалуй, не совсем так. Нас учат, что ад — это, скорее, чувство вечной утраты.

— Ну, меня бы такой ад не испугал, — заявил Феллоуз.

— Может быть, вы никогда не теряли того, что вам дорого, — сказал Скоби.

Гвоздем ужина была аргентинская говядина. Когда с ней покончили, гостей ничего больше не удерживало: миссис Феллоуз не играла в карты. Феллоуз принялся разливать пиво, а Уилсон очутился между двух огней — угрюмо молчавшей миссис Феллоуз и болтливой Сайкс.

— Давайте подышим свежим воздухом, — предложил Скоби Элен.

— А это разумно?

— Они будут удивлены, если мы этого не сделаем, — сказал Скоби.

— Идете полюбоваться на звезды? — крикнул им вдогонку Феллоуз, продолжая разливать пиво. — Спешите наверстать упущенное, а, Скоби? Захватите свои бокалы.

Они поставили бокалы на узкие перила веранды.

— Я не нашла письма, — сказала Элен.

— Бог с ним, с письмом.

— Разве ты не об этом хотел поговорить?

— Нет, не об этом.

Он видел ее профиль на фоне неба, которое вот-вот затянет дождевыми тучами.

— Дружок, — сказал он, — у меня дурные вести.

— Кто-нибудь узнал?

— Нет, никто не узнал. Вчера вечером я получил телеграмму от жены. Она едет домой.

Один из бокалов упал с перил и со звоном разбился во дворе.

Губы с горечью повторили: «домой», точно до нее дошло одно лишь это слово. Он провел рукой по перилам, но не нашел ее руки.

— К себе домой, — поспешил он сказать. — Моим домом он никогда больше не будет.

— Нет, будет. Теперь-то уж будет.

Он произнес осторожную клятву:

— Я никогда больше не захочу иметь дом, в котором нет тебя.

Тучи закрыли луну, и лицо Элен исчезло, словно внезапным порывом ветра задуло свечу. Ему показалось, будто теперь он пускается в более дальний путь, чем собирался когда-нибудь прежде, а если оглянется назад, то за спиной у себя увидит одну только выжженную землю. Вдруг распахнулась дверь, на них упал сноп света.

— Не забывайте о затемнении! — резко сказал Скоби и подумал: слава богу, мы не стояли обнявшись, но как выглядели наши лица?

— Мы слышали звон стекла и решили, что вы тут подрались, — произнес голос Уилсона.

— Миссис Ролт осталась без пива.

— Ради бога, зовите меня Элен, — тоскливо сказала она. — Все меня так зовут, майор Скоби.

— Я вам не помешал?

— Помешали. Тут произошла сцена, полная необузданной страсти, — сказала Элен. — До сих пор не могу опомниться. Хочу домой.

— Я вас отвезу, — сказал Скоби. — Уже поздно.

— Я вам не доверяю, а кроме того, доктор Сайкс умирает от желания поговорить с вами о самоубийствах. Не хочу портить другим вечер. У вас есть машина, мистер Уилсон?

— Да. Я с удовольствием вас отвезу.

— Вы можете меня отвезти и сразу же вернуться.

— Я и сам рано ложусь, — сказал Уилсон.

— Тогда я только пожелаю вам спокойной ночи.

Когда Скоби снова увидел ее лицо при свете, он подумал: уж не зря ли я волнуюсь? Может быть, для нее это только конец неудачного романа? Он слышал, как она говорит миссис Феллоуз:

— Аргентинская говядина была просто объедение.