Кнут Гамсун - Под осенней звездой (пер. Благовещенская)

— Нѣтъ, изъ этого ничего не выходитъ, — говоритъ фрёкенъ Елизавета.

Я прилагаю всѣ старанія къ тому, чтобы заставить себя говорить всякія глупости, и она начинаетъ улыбаться. Я пью много и становлюсь остроумнѣе. Наконецъ, барышня, повидимому, проникается увѣренностью, что я стараюсь ухаживать за ней ради самого себя. Она начинаетъ поглядывать на меня.

— Послушайте, будьте такъ добры, я хочу поговоритъ о фру Фалькенбергъ.

— Тише, — говоритъ фрёкенъ Елизавета. — Конечно, васъ интересуетъ фру Фалькенбергъ, я это хорошо знала все время, но вы не должны были этого говорить… Мнѣ кажется, что на него начинаетъ дѣйствовать… Будемъ продолжать и будемъ казаться такими же заинтересованными другъ другомъ.

Значить, она не думала, что я ухаживаю за ней ради самого себя. Въ концѣ-концовъ я слишкомъ старъ, слишкомъ неинтересенъ.

— Но вѣдь фру Фалькенбергъ для васъ недоступна, — возобновляетъ она разговоръ. — Это безнадежно.

— Да, она для меня недоступна. И вы также для меня недоступны.

— Это вы говорите также ради фру Фалькенбергъ?

— Нѣтъ, ради васъ самихъ.

Пауза.

— Знаете, вѣдь я была влюблена въ васъ? Да, да тамъ дома.

— Это становится интересно, — говорю я и передвигаюсь на диванѣ. — Теперь мы доканаемъ Бевера.

— Да, вы подумайте только: я ходила по вечерамъ на кладбище, чтобы встрѣчаться тамъ съ вами. Но вы, глупый человѣкъ, ничего не понимали.

— Теперь вы говорите, навѣрное, ради Бевера, — говорю я.

— Нѣтъ, увѣряю васъ, что это истинная правда. А разъ я пришла къ вамъ въ поле. А вовсе не къ вашему молодому Эрику, какъ вы думали.

— Такъ это было ко мнѣ! — говорю я и дѣлаюсь грустнымъ.

— Вамъ это кажется страннымъ? Но вы должны же понимать, что и въ деревнѣ надо въ кого-нибудь влюбляться.

— Фру Фалькенбергъ говоритъ то же самое?

— Фру Фалькенбергъ — нѣтъ, она говоритъ, что ни въ кого не хочетъ влюбляться, она хочетъ только играть на фортепіано или что-то въ этомъ родѣ. Я говорила только про себя. Нѣтъ, но знаете ли вы, что я разъ сдѣлала? Ужъ не знаю, право, говорить ли? сказать?…

— Пожалуйста.

— Вѣдь я собственно въ сравненіи съ вами маленькая дѣвочка, такъ что это ничего… Это было у насъ, вы спали на чердакѣ, - и вотъ однажды я пробралась туда и привела въ порядокъ вашу постель.

— Такъ это вы сдѣлали! — удивляюсь я искренно и выхожу изъ своей роли.

— Если бы вы только видѣли, какъ я туда пробиралась… Ха-ха-ха!..

Но молодая дѣвушка была еще очень неопытна, она покраснѣла, дѣлая свое маленькое признаніе, и старалась смѣяться, чтобы скрыть свое смущеніе.

Я хочу вывести ее изъ затрудненія и говорю:

— Вы все-таки удивительный человѣкъ! Фру Фалькенбергъ никогда не сдѣлала бы ничего подобнаго.

— Нѣтъ. Но вѣдь она и старше меня. Ужъ не думаете ли вы, что мы ровесницы?

— Фру Фалькенбергъ говорила вамъ, что она не хочетъ ни въ кого влюбляться?

— Да. А впрочемъ, я не знаю. Вѣдь фру Фалькенбергъ замужемъ, она ничего не говорила. Поговорите лучше со мной… А помните вы, какъ мы разъ пошли вмѣстѣ въ лавку? Я шла все тише и тише, чтобы вы догнали меня…

— Какъ это было мило съ вашей стороны. А теперь я доставлю вамъ удовольствіе въ знакъ благодарности.

Я встаю, подхожу къ молодому Беверу и предлагаю ему выпить стаканъ вина за нашимъ столомъ. Онъ идетъ за мной; фрёкенъ Елизавета густо краснѣетъ. Затѣмъ я завязываю разговоръ, и когда я вижу, что молодые люди разговорились, я вдругъ вспоминаю, что у меня есть неотложное дѣло и что я къ своему искреннему сожалѣнію долженъ ихъ покинуть. Вы, фрёкенъ Елизавета, совсѣмъ очаровали меня, но я знаю, что вы для меня недоступны…

Я иду на улицу Ратуши и сижу нѣкоторое время возлѣ извозчиковъ и смотрю на дверь гостинницы «Викторія». Потомъ я вспоминаю, что она ушла къ роднымъ. Я иду въ гостинницу и вступаю со швейцаромъ въ разговоръ.

— Да, барыня дома. Комната номеръ 12, во второмъ этажѣ.

— Такъ, значитъ, барыня не уходила никуда?

— Нѣтъ.

— Она скоро уѣзжаетъ?

— Она ничего не говорила.

Я снова выхожу на улицу, и извозчики откидываютъ фартуки у своихъ экипажей и приглашаютъ меня садиться. Я выбираю коляску и сажусь.

— Куда ѣхать?

— Мы будемъ стоять здѣсь. Я беру васъ на часы.

Извозчики подходятъ другъ къ другу и шепчутся: одинъ думаетъ одно, другой — другое. Онъ навѣрное подстерегаетъ свою жену, говорятъ они; она назначила свиданіе съ кѣмъ-нибудь въ гостинницѣ.

Да, я стерегу у гостинницы. Въ нѣкоторыхъ окнахъ виденъ свѣтъ, и мнѣ вдругъ приходитъ въ голову мысль, что она видитъ меня въ окно. Подождите немного, говорю я извозчику и опять иду въ гостинницу.