Пэлем Вудхауз - Билл-завоеватель

– Но вчера она должна была выйти за другого.

– Да. Но я встретил ее, мы поговорили, и она вышла за меня. Мы, сегодняшние молодые бизнесмены, действуем быстро. Время – деньги. – Он нагнулся под стол. – Кстати, дядюшка, кажется, это – ваше.

Как ни часто мистер Параден разглядывал книги, которые выложил перед ним Билл, он никогда на смотрел на них так пристально. Казалось бы, большего изумления невозможно себе представить – но нет, когда он поднял глаза на Билла, то выглядел еще более ошарашенным.

– Где… откуда… как они к тебе попали?

– Ну, я случайно увидел, как ваш приемный сын Гораций передает их в окно своему дружку. И тут, и там – опять я! Очень неприятно говорить, дядюшка, но Гораций – член воровской шайки. Его нарочно подсунули вам, чтобы украсть книги.

Мистер Параден глубоко вздохнул.

– Сиделку! – пробормотал он. – Сиделку!

Последовало молчание.

– Билл, – убитым голосом произнес мистер Параден, – я беру назад все, что сгоряча говорил о родственниках. Конечно, они – обормоты, но ты с лихвой перевешиваешь остальных. С этой минуты, – произнес он, вставая, – я без тебя ни на шаг.

– Тогда, боюсь, вам придется побыть здесь еще. Я обещал жене, что дождусь ее. Она вот-вот будет. Может, останетесь, поболтаете?

Мистер Параден покачал головой.

– Другой раз, Билл, – сказал он. – Передай ей мой самый теплый привет, но сейчас я не могу. Еду в Уимблдон. – Он воинственно взмахнул палкой. – Похоже, я выставил себя круглым дураком, но эту работу собираюсь довести до конца. Я сделаю Горация достойным членом общества, даже если для этого мне придется каждый день до конца жизни самолично его сечь. Отправлю в хорошую школу и найму десять гувернеров с обрезами присматривать за ним на каникулах. Он у меня еще станет героем поучительных книжек вроде Джесси Джеймса [18] Джеймс, Джесси (1847-82) – американский грабитель, организатор налетов на поезда и банки. В фольклоре предстает благородным разбойником в духе Робин Гуда. . До свидания Билл, мальчик. Заходи как-нибудь в клуб Букинистов, пообедаем. Ты – молодчина!

– Дядя Кули, вы забыли книги.

Мистер Параден, который уже подошел к дверям, вернулся.

– Так и есть, – смиренно произнес он. – Так и есть. Мне точно нужна сиделка. Если знаешь хорошую, пришли мне.

Флик, приехавшая через несколько минут, увидела своего мужа, который с улыбкой остекленело таращился в стенку. Недавняя беседа подействовала на Билла, как хорошая доза эфира. Потребовалось присутствие Флик, чтобы напомнить о реальности окружающего.

– Ну? – с жаром спросила Флик.

Билл снова улыбнулся, все так же остекленело глядя перед собой.

– Все замечательно, – сказал он. – Лучше не бывает. Дядя Кули ушел, пообещав мне несметные состояния и считая меня самым замечательным в мире.

– Ты такой и есть, – сказала Флик.

Билл задумчиво нахмурился.

– Не знаю, – пробормотал он. – Самый счастливый – точно, – сказал он. – Достаточно посмотреть на тебя, чтобы это понять. Но… Видишь ли, я вот тут думал: ведь с начала и до конца я ничего не сделал сам. Ты первая вышла на след Слинсби. Джадсон познакомил меня с Лилией Бум. Лилия Бум сказала, где Слинсби закопал тело. Гораций любезно выбросил книги из окна в тот самый момент, когда я случился рядом. Джадсон в последнюю минуту убрал с пути Родерика…

Флик нежно взъерошила ему волосы.

– По-моему, тут нечего переживать, – сказала она. – Разве ты не знаешь, что главный признак поистине великого человека в том, что все на него работают? Возьми Пьерпонта Моргана, Генри Форда или Селфриджа [19] Селфридж – владелец сети универсальных магазинов в Лондоне. и остальных – они не работают. Они сидят, а за них все делают остальные. Поэтому и видно, что они – действительно великие.

– Что-то в этом есть, – благодарно произнес Билл. – Да, несомненно, что-то в этом есть.

Он притянул ее к себе. Рассыльный Генри, который стоял на табуретке и подглядывал в щелочку, тихонько вздохнул. Он любил трогательные истории.

Пейтер, Уолтер Горацио (1839-1894)– английский искусствовед, критик, историк, идеолог искусства для искусства.

Луций Юний Брут – патриций, возглавивший борьбу против Тарквиния Гордого. Когда его сыновей уличили в сговоре с Тарквинием, Брут, в то время римский консул, без колебаний велел их казнить.

Добрый король Венцеслав (Вацлав) – герой английской рождественской песни. Святой Вацлав (в русской традиции – Вячеслав, благоверный князь Чешский) бы убит в дверях храма родным братом и его приспешниками в 935 (по другим данным, в 929) году.