Синклер Льюис - Давайте играть в королей

— Я видел этот фильм! А ты видел, как его снимали? Вот замечательно! Ты командуй одной стороной, а Рыжик пусть командует другой.

И началась очень хорошая война. Неисчислимые рукопашные сражения перемежались опустошительным пулеметным огнем — это Рыжик крутил свои часы стоимостью в три шиллинга шесть пенсов и рычал: «Р-р-р-р!»

Когда война закончилась, они снова улеглись в высокую траву, и Рыжик скромно поведал, как во время войны его дядя Генри в одиночку взял в плен сразу шестнадцать немцев.

Но Терри перебил его воплем:

— Я придумал мировую игру! Давайте играть в королей!

— Это же совсем неинтересно! — заспорил Макс.

— Да не в теперешних королей, а в таких, которые жили в старину. Я тебя научу. Тебе понравится, Микси. Я буду король, а ты, Рыжик, — лорд верховный палач.

— У королей не бывает лордов верховных палачей! — возразил Макс.

• — Нет, бывают! А раньше всегда бывали. Значит, Рыжик будет мой лорд верховный палач, а ты будешь мятежником, Микси, атаманом бандитской шайки.

— А кто будет бандитами? — обиженно спросил Макс.

— Джозефус, а то кто же, бестолочь! А теперь слушайте. Вот мой трон. — И Терри указал на большой валун.

Его королевское величество Терри опустился на трон и принял самую королевскую позу: левая рука упиралась в бедро, а правая помахивала предметом, который больше всего походил на стебель репейника, но для него был золотым скипетром.

— Вы с Джозефусом спрячетесь вон там за пригорком, — приказал он Максу, — и начнете подползать к нам. Вы банда восставших крестьян. А ты, Рыжик, — мой главнокомандующий.

— Но ты же говорил, что я какой-то верховный!

— Это потом, дурак! А теперь, Макс, валяй! Прячьтесь!

Когда Макс и Джозефус начали весьма реалистично подкрадываться к ним, яростными взглядами выражая свою ненависть ко всем монархическим институтам, король Терри обратился с мудрой речью к своему главнокомандующему, а также к толпам других придворных, теснившихся позади последнего:

— Внемлите, верные вассалы! Надежные посланцы принесли мне весть, что ад с цепи сорвался в наших горных владениях и шайка мятежников уже близка. В поход, мои верные армии, и возьмите их в плен. Курс на северо-северо-восток, мой верный полководец… Теперь иди бери их в плен, Рыжик, но только, Макс, сперва должна быть яростная битва.

Последовала яростная битва. Пока она бушевала, король Терри подпрыгивал от волнения и командовал:

— Эй, Рыжик, ты должен бежать сюда, ты же вестник и рассказываешь мне, как идет сражение; видишь, я стою вот тут в окне башни и гляжу на свои королевские равнины.

Верный полководец привел взятых в плен мятежников и, несмотря на жалобное «ой!», которое вырвалось у Макса, грубо бросил их к ногам короля. Тот тем временем спустился с башни (удивительно похожей на травянистую кочку), вновь уселся на троне и обратился к изменнику:

— Злодей, признаешь себя виновным?

— Что мне надо говорить? — растерянно спросил Макс. — Я же никогда раньше не играл в эту игру.

— И я не играл, дурак! Что у тебя, воображения нет? Ну, что сказал бы злодей, если бы король на него так закричал?

_ Не знаю… Ну, наверное, он сказал бы: «Нет, не признаю!»

— Нет, ты виновен! Главнокомандующий, виновен он или нет? Ты застал его за изменой, ведь так?

— Еще бы!

— Ну, тогда (теперь ты лорд верховный палач), тогда отрубить ему голову!

— Погоди! — запротестовал Макс. — Король не может приказать, чтобы человеку отрубили голову.

— Нет, может! Не говори глупостей! Если у вас в Словарии это им не разрешается, то в разных других местах они еще как рубят!

— Честное слово? — восхитился Макс. — Жалко, что мне нельзя. Михеловский у меня сразу бы без головы остался. Это мой гувернер — жуткая личность.

— Заткнись! Короля нельзя перебивать, ты что, не знаешь? Вот теперь тебе отрубят голову: И Джозефусу тоже. Стройтесь в процессию. Я пойду впереди, потом вы с Джозефусом, а позади Рыжик с топором — бери мой скипетр, Рыжик, это будет топор.

И они замаршировали под торжественно-безмятежный гимн «Вперед, солдаты-христиане!», который распевал Терри. И высокий трагизм этой минуты только совсем чуточку пострадал оттого, что Рыжик, прежде чем нанести роковой удар, посмотрел на свои часы (три шиллинга шесть пенсов) и воскликнул:

— Уже час! Надо бы перекусить. На пустой желудок я пиратничать не согласен!

В тех случаях, когда Бесси Тейт падала духом и чувствовала, что ею помыкают, она имела обыкновение спать до полудня, просыпаясь только для того, чтобы мысленно сочинить убийственное письмо своим врагам, и тут же вновь засыпая. Так и в это утро она в десять часов еще почивала среди бело-розовых кружевных думок, которыми украсила постель отеля «Пикардия», когда ее разбудил дружный вопль горничной и секретарши: