Гарольд Роббинс - Никогда не люби незнакомца

Только из-за тебя я выбросил на ринг белое полотенце. Ты дала мне шанс. Может, я всегда в душе знал, что ты права, но все равно — все это я сделал только ради тебя!

Я не заключал с тобой никаких сделок. Я вывернул свою жизнь наизнанку ради тебя, я принес тебе все сокровища земли, я отказался от синицы в руках ради журавля в небе. И если ты по-прежнему считаешь, что я не люблю тебя, крошка, можешь катиться ко всем чертям!

Я отпустил ее плечи, и она упала на диван. Я направился к двери.

— Фрэнки! — тихо позвала она меня.

Я повернулся. Рут стояла около дивана.

— Фрэнки! — удивленно воскликнула она. — Ты плачешь!

Мы поженились в Мэридене, штат Коннектикут, в понедельник, последний день июня 1941 года.

— Фрэнсис, ты согласен взять в законные жены Рут, любить ее и заботиться о ней до последнего дня жизни? — громко спросил судья.

— Да.

— А ты. Рут, согласна, чтобы Фрэнсис стал твоим законным супругом, любить его и заботиться о нем до последних дней жизни?

Рут посмотрела на судью, потом перевела взгляд на меня. Я еще никогда в жизни не видел таких голубых глаз.

— Да, — мягко ответила она.

Судья кивнул, и я одел ей на палец обручальное кольцо.

— Наделенной мне штатом Коннектикут властью я провозглашаю вас мужем и женой. — Он глубоко вздохнул. — Можете поцеловать жену.

Я повернулся к Рут и поцеловал ее. Ее губы легко прикоснулись к моим и отодвинулись. Я посмотрел на судью.

— Поздравляю вас, молодой человек! — улыбнулся он. — С вас два доллара.

Я дал ему пятерку.

Около одиннадцати мы вернулись ко мне в гостиницу. Я перенес ее на руках через порог и поцеловал.

— Здравствуйте, мистер Кейн!

— Здравствуйте, миссис Кейн!

Я опустил Рут на пол, заказал по телефону четыре бутылки шампанского и попросил принести побыстрее.

Пока Рут переодевалась, я ждал в гостиной и нервно пил шампанское. Подойдя к окну, посмотрел на сверкающий на противоположном берегу Нью-Йорк. Я улыбнулся своему отражению и поднял бокал.

— За тебя!

Мое отражение тоже поднесло бокал к губам и выпило.

— Фрэнк, — Голос Рут был таким тихим, что я едва ее услышал.

Я отвернулся от окна и подошел к двери.

— Да, Рут?

Ответа не последовало. Я поставил бокал, выключил свет и открыл дверь в спальню. У кровати горел ночник. Рут стояла у окна и протягивала мне руку.

— Фрэнки, иди сюда на минуточку. Посмотри.

Я подошел к окну, но, кроме Рут, ничего не видел.

— Фрэнки, — загадочным голосом проговорила жена, — посмотри в окно. Ты когда-нибудь смотрел на мир, который раскинулся вокруг нас, на прекрасный огромный мир, который ждет нас?

Я не ответил. Лунный свет падал на прекрасное лицо Рут, и к горлу подступил ком.

— Фрэнк, как ты думаешь, на кого будет похож наш сын? — спросила она, поворачиваясь ко мне.

Я легко поцеловал ее в щеку, и она прижалась ко мне.

— Не знаю, — тихо ответил я. — Я никогда не думал о детях, никогда не хотел их.

Она прижалась крепче.

— Думаешь, он будет похож на тебя? Такой же красивый, своевольный, загадочный?

Я крепко обнял жену.

— Если он будет похож на меня, нам лучше не заводить его.

Я поцеловал Рут в шею, и она прошептала мне на ухо:

— Фрэнк, у нас будет прекрасный сын. Мои губы скользнули по ее плечу. — Ты знаешь, что ты прекрасен?

Я рассмеялся и поцеловал ее грудь. Ее руки неожиданно охватили мою голову и прижали к своей груди. Рут нагнулась и поцеловала меня в макушку. Я поднял лицо и прижался к ее пылающим губам.

— А ты знаешь, что ты прекрасна? — прошептал я.

Она протянула руку и выключила свет.

Я долго лежал и наблюдал за спящей Рут, в уголках глаз которой блестели слезинки. Внезапно мне захотелось курить.

Я пошарил рукой по столику, но сигарет не нашел. Встал и тихо, чтобы не разбудить жену, вышел в гостиную.

В ушах продолжал звенеть ее голос: «Фрэнки, ты счастлив? Ты доволен мной?»

Я осторожно закрыл дверь и включил настольную лампу.

Да, я был доволен Рут.

На столе лежали сигареты. Я закурил и с удовольствием глубоко затянулся. Рядом лежала почта, скопившаяся за время моего отсутствия. Я лениво принялся просматривать ее: счета, рекламные объявления, письма. В самом низу наткнулся на почтовую карточку с правительственным штемпелем.

"МЕСТНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ, НОМЕР 217.

ВОИНСКАЯ ПОВЕСТКА.

УВЕДОМЛЕНИЕ:

ФАМИЛИЯ, ИМЯ — КЕЙН ФРЭНСИС, НОМЕР 549.

КЛАСС — 1А...

25 ИЮНЯ 1941г...

Сигарета догорела почти до фильтра, и я положил ее в пепельницу. Потянувшись к лампе, понял, что до сих пор держу в руках открытку. Я выключил свет и бросил карточку. Черт с ней! Утром позвоню Карсону и велю все уладить.