Чарльз Диккенс: Горацио Спаркинс

— Безъ сомнѣнія, безъ сомнѣнія, возразилъ Малдертонъ.

Остатокъ вечера проведенъ былъ очаровательно. Мистеръ Бартонъ предался сладкому сну; а это обстоятельство вывело мистера Малдертона изъ затрудненія и доставило ему возможность быть какъ нельзя болѣе любезнымъ. Миссъ Тереза съиграла на фортепьяно «Паденіе Парижа.» Мистеръ Спаркинсъ съ помощію мистера Фредерика пропѣлъ безчисленное множество нѣсень и тріо и въ заключеніе сдѣлалъ открытіе, что голоса ихъ гармонировали безподобно. Надобно замѣтить, что Гораціо, въ добавокъ къ недостатку музыкальнаго служа, не понималъ ни одной ноты; но при всемъ томъ время пролетѣло быстро и пріятно и уже было за полночь, когда мистеръ Спаркинсъ приказалъ подать своего скакуна, который по масти и по стати никуда болѣе не годился, какъ только въ траурные дроги. Приказаніе Гораціо было исполнено съ предварительнымъ обѣщаніемъ съ его стороны посѣтить Дубовую Хижину въ слѣдующее воскресенье.

— Впрочемъ, не угодно ли будетъ мистеру Спаркинсу провести завтрашній вечеръ въ театрѣ вмѣстѣ съ нами? сказала мистриссъ Малдертонъ. — Мистеръ Малдертонъ намѣренъ показать дѣвицамъ новую пьесу.

Мистеръ Спаркинсъ поклонился и обѣщалъ заглянуть въ теченіе вечера въ ложу № 48.

— Мы не смѣемъ просить васъ на завтрашнее утро, очаровательно сказала миссъ Тереза. — Мама хочетъ свозить васъ въ магазины, но я знаю, что джентльмены терпѣть не могутъ подобныхъ развлеченій.

Мистеръ Спаркинсъ снова поклонился и выразилъ, что онъ поставилъ бы себѣ въ особенное удовольствіе быть спутникомъ ихъ, но, къ сожалѣнію, одно весьма важное дѣло отниметъ у него все утро. Фламвелъ выразительно взглянулъ на Малдертона.

— Ну такъ и есть: утро ему должно провести на службѣ, прошепталъ онъ.

На другое утро, въ двѣнадцать часовъ, у дверей Дубовой Хижины стояла карета, готовая пуститься съ мистриссъ Малдертонъ и ея дочерьми въ экспедицію наступавшаго дня. Онѣ располагали обѣдать и одѣться для театра въ домѣ своихъ близкихъ знакомыхъ, а потому прежде всего нужно было явиться туда со своими картонками; оттуда должно было отправится сдѣлать нѣкоторыя покупки въ магазины подъ фирмою гг. Джонса, Спруггинса и Смита, на Тотэнхэмской дорогѣ, и уже оттуда заѣхать въ безчисленное множество мѣстъ. Дѣвицы старались сократить скучную дорогу похвалами, заочно расточаемыми мистеру Гораціо Спаркинсу, упреканій на свою мама, которая для сбереженія какого нибудь шиллинга везла ихъ въ страшную даль, и опасеніями — достигнутъ ли онѣ когда нибудь предназначенной цѣли. Наконецъ возница остановилась передъ грязной вывѣской магазина, наполненнаго товарами всѣхъ родовъ, и окна котораго заставлены были ярлычками всѣхъ сортовъ и величинъ. Тутъ красовались надутыя цыфры семи шиллинговъ съ крошечными тремя пенсами, поставленными въ самомъ уголку ярлычка; огромнѣйшій выборъ дамскихъ боа, отъ одного шиллинга до полутора пенса; настоящія французскіе башмаки, по два шиллинга девяти пенсовъ за пару; зеленые зонтики, съ ручками, похожими на разрѣзныя вилки, по весьма сходной цѣнѣ, и «вообще всякаго рода товары», какъ объявляли содержатели магазина, «съ уступкою пятидесяти процеетовъ съ назначенной цѣны».

— Фи, мама! куда это вы завезли насъ! сказала миссъ Тереза. — Ну, чтобы сказалъ мистеръ Спаркинсъ, еслибь у видѣлъ насъ здѣсь!

— Ахъ, и въ самомъ дѣлѣ, чтобы онъ сказалъ! подхватила миссъ Маріанна, приведенная въ ужасъ одной этой мыслью.

— Не угодно ли садиться, сударыни? Что прикажете прежде всего? спросилъ услужливый церемоніймейстеръ магазина, который, въ огромномъ бѣломъ галстухѣ съ форменнымъ узломъ, похожъ былъ на весьма дурной «портретъ джентльмена» на выставкѣ Сомерсетъ-Гоуза.

— Покажите мнѣ шолковыхъ матерій, отвѣчала мистриссъ Малдертонъ.

— Сію минуту, сударыня…. Мистеръ Смитъ!… Гдѣ мистеръ Смитъ?

— Здѣсь, сэръ! закричалъ голосъ, гдѣ-то въ самомъ концѣ лавки.

— Сдѣлайте одолженіе поскорѣе, мистеръ Смитъ! Когда нужно, тогда васъ никогда не бываетъ на мѣстѣ.

Мистеръ Смитъ, принужденный употребить всю свою поспѣшность, съ величайшею ловкостью перескочилъ черезъ прилавокъ и явился передъ лицомъ покупателей. Мистриссъ Малдертонъ произнесла слабый крикъ; миссъ Тереза, наклонившаяся сказать что-то своей сестрѣ, подняла голову и увидѣла передъ собой — Гораціо Спаркинса!

«Опустимте занавѣсъ при наступившей сценѣ», какъ говорятъ писатели романовъ. Таинственный, философическій, романтическій, метафизическій Спаркинсъ, — тотъ, который для любознательной Терезы казался осуществленной идеей о молодыхъ дюкахъ и поэтическихъ знаменитостяхъ въ голубыхъ шолковыхъ мантіяхъ, въ точно такихъ же туфляхъ, о которыхъ она читала и мечтала, но которыхъ никогда не ожидала увидѣть на яву, — внезапно обратился въ мистера Самуеля Смита, прикащика «дешеваго магазина», младшаго товарища весьма шаткой фирмы, которой существованіе не превосходило трехъ недѣль. Всѣ надежды Малдертоновъ должны были растаять, какъ таетъ лимонное мороженое во время лѣтняго банкета. Счастіе, о которомъ мечтали они, было также отдаленно, какъ сѣверный полюсъ; и миссъ Тереза столько же могла расчитывать на пріобрѣтеніе супруга, сколько могъ расчитывать капитанъ Россъ на достиженіе сѣверо-западнаго прохода.