Чарльз Диккенс - Мистер Минс и его двоюродный братец

— Вниманіе! вниманіе! вскричали джентльмены, передавая другъ другу графины.

Когда рюмки наполнились, мистеръ Бодденъ продолжалъ:

— Джентльмены! между нами присутствуетъ особа….

— Вниманіе! воскликнулъ маленькій человѣчекъ съ рыжими бакенбардами.

— Пожалуста, Джонсъ, успокойтесь, замѣтилъ Бодденъ.

— Итакъ, я говорю, джентльмены, что между нами присутствуетъ особа, снова началъ хозяинъ: — въ обществѣ которой, я увѣренъ, мы всѣ испытываемъ величайшій восторгъ… а… а… разговоръ этой особы каждому изъ насъ доставилъ и доставляетъ безпредѣльное удовольствіе. (Слава Богу! это касается не до меня! подумалъ Минсъ, сознаваясь, что недовѣрчивость къ нему и исключительность его особы не давала ему возможности выговорить и дюжины словъ со времени его прихода въ домъ.) Джентльмены, я самъ по себѣ человѣкъ весьма незначительный и, быть можетъ долженъ просить извиненія за то, что чувства дружбы и привязанности къ особѣ, про которую я говорю, принудили меня осмѣлиться встать и предложить тостъ за драгоцѣнное здоровье особы…. особы, которая, я увѣренъ… то есть особы, которой добродѣтели и превосходныя качества всегда будутъ неоцѣненны для того, кто знаетъ ее, — и тотъ, кто не зналъ еще эту особу, вѣроятно, полюбятъ ее отъ всея души….

— Вниманіе! вниманіе! проговорило общество съ видомъ одобренія и ободренія.

— Джентльмены! продолжалъ Бодденъ: — мой двоюродный братъ есть человѣкъ, который… который мнѣ родственникъ… (Вниманіе! вниманіе! — Минсъ довольно внятно простоналъ.) видѣть у себя котораго, видѣть его въ моемъ собственномъ домѣ я вмѣняю себѣ въ особенное счастіе, и еслибъ онъ не былъ здѣсь, то, вѣроятно, лишилъ бы насъ безпредѣльнаго удовольствія, которое каждый изъ васъ испытываетъ при его лицезрѣніи. (Громкіе криви: вниманіе! вниманіе!) Джентльмены, я чувствую, что употребляю во зло ваши снисхожденіе ко мнѣ и такъ долго утомляю ваше вниманіе. Съ чувствомъ глубокаго уваженія, признательности и…. и….

— Удовольствія, подсказалъ домашній другъ.

— И удовольствія, я предлагаю тостъ за здоровье мистера Минса.

— Позвольте, джентльмены! воскликнулъ неутомимый маленькій человѣчекъ съ рыжими бакенбардами. — Не угодно ли вамъ будетъ, чтобъ началъ я? Гип! гип! гип! — Ура! Гип! гип! гип! — Ура! Гни! гни! гни! — Ура-а-а!

Взоры всего общества устремлены были на предметъ заздравнаго тоста, который, проглотивъ портвейнъ и подвергаясь неизбѣжной опасности захлебнуться, всѣми силами старался скрыть свое смущеніе. Послѣ продолжительной паузы, допускаемой скромностью, мистеръ Минсъ всталъ, но… какъ газеты выражаются иногда въ своихъ донесеніяхъ: «мы крайне сожалѣемъ, что лишены всякой возможности передать вашимъ почтеннѣйшимъ читателямъ сущность замѣчаній достопочтеннѣйшаго джентльмена». Слышимыя по временамъ слова: «предстоящее общество…. честь…. настоящій случай…. величайшее счастіе», а пополняемыя въ промежуткахъ выраженіемъ крайняго замѣшательства, вполнѣ убѣдили общество, что мистеръ Минсъ произнесъ превосходнѣйшій сѣичъ; и вслѣдствіе такого убѣжденія, когда ораторъ занялъ свое мѣсто, единодушное «браво!» и громкія рукоплесканія огласили столовую.

Джонсъ, выжидавшій долгое время удобнаго случая, всталъ и обратился къ хозяину дома.

— Бодденъ, сказалъ онъ: — вѣроятно, ты позволишь мнѣ предложить тостъ?

— Почему же нѣтъ? отвѣчалъ Бодденъ, прибавивъ въ полголоса Минсу, сидѣвшему противъ него: — удивительно острый малый: ты будешь въ восторгѣ отъ его спича.

Мистеръ Минсъ поклонился, и мистеръ Джонсъ приступилъ:

— При различныхъ случаяхъ, при разнообразныхъ примѣрахъ, подъ вліяніемъ обыкновенныхъ и необыкновенныхъ обстоятельствъ, въ собраніи различныхъ обществъ, на мою долю выпадало предлагать тосты тѣмъ особамъ, которыми въ ту пору я имѣлъ честь быть окруженнымъ. Иногда, я долженъ отъ души сознаться — да и къ чему мнѣ скрывать? — иногда я чувствовалъ весьма затруднительное положеніе при подобномъ предпріятіи и сознавалъ совершенную неспособность выполнить его отчетливо. Если я чувствовалъ это при прежнихъ случаяхъ, каковы же должны быть мои чувства теперь…. теперь…. при весьма необыкновенныхъ обстоятельствахъ, въ которыхъ я нахожусь. (Вниманіе! вниманіе!) Описать вѣрно состояніе души моей не нахожу возможности; но чтобъ дать вамъ, джентльмены, хотя малѣйшее понятіе о чувствахъ моихъ, я долженъ обратиться къ одному странному въ своемъ родѣ обстоятельству, которое сію минуту пришло мнѣ на память. При одномъ случаѣ, когда истинно великій и знаменитый человѣкъ, Шериданъ, находился….