Огай Мори - Месть в Годзиингахаре

186

У родственников на Хаматё сгорел только амбар, жилые постройки, по счастью, уцелели. Однако прибегать к их помощи еще раз сочли неудобным и решили податься к дальней родне. Восьмого числа после часа Дракона они переселились к Ямамото Хэйсагу. В его доме наследники Санъэмона не чувствовали стеснения. Вдова все больше лежала, жалуясь на головную боль, Ухэй сидел в задумчивости, сложив руки на груди. Одна Риё, к смущению семейства Хэйсаку, трудилась без устали. А узнав о местопребывании своей госпожи, не замедлила ее навестить.

Вечером, когда Риё вернулась, Куроэмон сказал:

— Больше ждать нечего, пора собираться в поход. Подумай, что надо взять из одежды, чтобы наш молодой господин не простудился. — «Молодым господином» дядя в шутку именовал Ухэя.

— Все сделаю, — ответила Риё.

С этого вечера она стала припасать Ухэю одежду. Список необходимых вещей составил дядя, и девятого числа она отправилась за покупками. В тот день дул южный ветер, стояла приятная погода, но к концу часа Курицы вновь разбушевался пожар. Что уцелело позавчера, догорело сегодня.

Десятого подул северо-западный ветер, и занялась огнем усадьба даймё Мацудайры Хокиноками Мунэакиры. Пожар охватил весь квартал. Одиннадцатого и двенадцатого огонь продолжал буйствовать. Одно бедствие следовало за другим. Цены на рынке стали вовсе недосягаемыми, жителей Эдо охватила паника. Риё не удалось приобрести и то немногое, что она намеревалась взять с собой. Сборы невольно затягивались.

Как-то, раскуривая трубку, Куроэмон наблюдал за склонившейся над шитьем Риё. И пришел в недоумение:

— Кому предназначается этот недомерок? Ведь наш молодой господин внушительного роста. Риё покраснела.

— Это для меня, — она мастерила гетры и напястники.

— Ты тоже собираешься в дорогу?

— Да, — ответила Риё, не поднимая головы от шитья.

Дядя внимательно посмотрел на племянницу.

187

— Ничего не выйдет. Это не женское дело. Где и когда мы отыщем злодея — неизвестно. Если нападем на его след, сразу же сообщим.

Бросив на дядю серьезный взгляд, Риё спросила:

— Разве у вас будет время сообщить? И тем более ждать, когда я прибуду.

Дядюшка смутился. В самом деле, решать придется в зависимости от обстановки.

— Обещать трудно, но если будет возможность — непременно тебя вызовем. Ну, а уж если не получится, — значит, так распорядилась судьба.

Риё молчала, роняя на шитье слезы. Дядя, как мог, утешал ее, но твердо стоял на том, что женщину брать с собой нельзя. Риё вытерла слезы и завернула недошитые гетры в платочек.

Двадцать шестого числа второго месяца главный чиновник Государственного надзора сообщил родственникам Санъэмона ответ на их прошение. Разрешение на месть получили трое: Ухэй, Риё и Куроэмон. Разрешение сопровождалось предписанием:

«Отравляться без промедления. По достижении цели представить достоверные доказательства умерщвления злодея».

На троих выдали и денежное пособие. Несмотря на разрешение, Риё в поход не взяли. Куроэмон и Ухэй позаботились определить и ее и вдову на службу. По желанию больной вдовы им подыскали место в доме земляка Сакураи Сумаэмона.

Куроэмон и Ухэй закончили подготовку к походу, загвоздка состояла в том, что они не знали злодея в лицо, а полагаться на словесное описание считали ненадежным. Они обошли постоялые дворы фудзия и Вакасая, расспрашивали всех, кого только можно, но ничего определенного так и не узнали. Не знали они и откуда он родом; правда, им называли провинцию Кисю, но эти сведения нельзя было отнести к числу достоверных. Достоверным можно было считать лишь то, что, до поступления на службу в дом Сакаи, он жил в Такасаки, в провинции Дзёсю.

188

Но вот нежданно-негаданно к Ухэю явился незнакомец, родом из провинции Оми уезда Асаи. Он юношей пришел в Эдо и служил посыльным в доме Сакаи. Он был многим обязан Санъэмону и считал своим долгом помочь отомстить за него. Он знал злодея в лицо. Звали незнакомца Бункити, возраст — сорок два года. Было видно, что телом он силен и душой открыт, последнее качество довольно редко встречается в служилом сословии. Куроэмон согласился взять его в качестве слуги Ухэю.

Куроэмон, Ухэй и Бункити решили отправиться в путь от фамильного храма Хэнрюдзи. У храма собрались все родственники во главе с Риё, лишь вдова отсутствовала по причине всегдашнего нездоровья. Поклонились могиле, выпили по прощальной чарке сакэ. Настоятель храма угостил всех лапшой, смущенно извиняясь за свое нехитрое варево. В храме и переночевали.