Я покинул Париж в конце мая 1921 года, а уже в первой половине июня, в Вильневе, записывал:
«Начат новый роман, „Аннета и Сильвия“. Чувство огромного удовлетворения. Незнакомое существо поселяется во мне, и я проникаюсь его жизнью, его мыслями и его судьбой» <���Ривьер по-французски – река.>.
Этот доставлявший мне наслаждение труд продолжался на одном дыхании с 15 июня по 18 октября 1921 года, когда роман «Аннета и Сильвия» был закончен.
В уже приводившейся выше записи говорится:
«Обычно принято писать историю событий человеческой жизни. Это глубоко ошибочно. Истинная жизнь – жизнь внутренняя».
И предисловие к первому изданию «Аннеты и Сильвии» обещает «повесть о духовном мире одной женщины; о долгой жизни, прожитой в согласии с совестью, жизни, богатой радостями и печалями, не свободной от противоречий, полной заблуждений и вечно стремящейся не к Истине, ибо она недоступна, а к внутренней гармонии, которая и есть для нас высшая Истина».
Внутренняя жизнь Аннеты отличается, скажем, от жизни Жан-Кристофа не только потому, что это жизнь женщины, и к тому же еще женщины другого поколения <���Последний том «Очарованной души» («Провозвестница»).>, но и потому, что Аннета, неспособная освобождаться от порывов страсти с помощью непрерывного процесса духовного творчества, который повелевает и обуздывает, куда более беспомощна перед лицом бурлящих в ней подспудных сил.
Никто из окружающих не подозревает о таящейся в недрах ее души буре страсти. Сама Аннета долгое время не замечает опасности. Внешне ее существование напоминает пруд, дремлющий в глуши Медонского леса <���Существо это развивалось настолько независимо от моей воли, что уже в процессе работы мне пришлось изменить образ, который я стремился нарисовать по собственному вкусу; оно продиктовало мне совсем иные черты и свойства характера, неожиданные поступки, резкие душевные повороты, – совсем так, как это бывает в жизни, когда любимая женщина вдруг оказывается для тебя незнакомкой. – Р.Р.>. Но интерес произведения и заключается в том, что в душе уравновешенной, порядочной и рассудительной женщины, неведомо для нее самой, незримо живет любовное начало, не признающее границ Fas и Nefas <���Кристоф умирает, достигнув пятидесятилетнего возраста, и канун 1914 года. Он был немного старше меня. Аннета умирает почти шестидесяти лет, в обстановке наших сегодняшних битв. Она вместе со своей сестрой принадлежит к поколению, родившемуся между 1875 и 1880 годами. Ася и Марк принадлежат к поколению 1900-х годов. – Р.Р.>.
Это любовное начало последовательно принимает несколько обличий.
Сперва смутная любовь к отцу – чувство тревожное и значительное и значительно более сильное, чем в этом отдает себе отчет сама Аннета; чувство это проявляется неожиданно после смерти отца и обнаружения его тайных связей. Затем страстная привязанность к сестре – привязанность, которая подвергается испытанию во время мимолетного появления прекрасного Париса, превратившего сестер в соперниц (после короткой вспышки ревности сначала одна, потом другая уступает любимого человека сестре). Позднее – любовь матери к сыну, занимающая особое место среди множества других грозовых порывов страсти, которая в браке и вне брака ищет неосуществимой гармонии. Сын так и не узнает всей силы этой любви, ибо Аннета, которая в других одиноких битвах обрела способность владеть своими чувствами, позволяет пробиваться наружу лишь слабому отблеску горящего в ее душе пламени. Теперь она – и только она – знает о том мире страстей, который пылает в ее груди и до которого людям нет дела. Несколько лет спустя, в годы войны, – вспышка страстного сострадания к человечеству, оскорбляемому, ненавидимому и попираемому звериными инстинктами, рожденными шовинизмом, и – как реакция на все это-проявление самоотверженной любви к попавшему в плен раненому врагу, которого осыпает бранью одичавшая толпа. Наконец, когда жизнь Аннеты уже клонится к закату, душа ее, стремящаяся к Бесконечному, раскрывается во всей своей бездонной глубине <���Напоминающий галлюцинацию сон, описанный на первых страницах «Аннеты и Сильвии». – Р.Р.>.
Я воспроизвожу здесь лишь основные линии развития образа героини, определившиеся с первого же дня работы над произведением; некоторые стороны замысла переделывались и исправлялись <���Дозволенного и Недозволенного (лат.) – "Fas ac Nefas – первоначальный, позднее снятый подзаголовок произведения.> на протяжении последовавших затем десяти лет труда, перемежавшегося с работой над другими произведениями, которые обогатили первоначальный замысел книги.
Читать дальше