Франц Кафка - Процесс

Первый звонок в дверь адвоката оказался, как обычно, бесполезным. Лени могла бы быть и порасторопней, подумал К. Но хорошо было уже то, что никто из посторонних, вопреки обыкновению, не вмешивался; не хватало только, чтобы начал надоедать какой-нибудь господин в шлафроке или кто-нибудь еще. Нажимая на кнопку звонка вторично, К. оглянулся на другие двери, но в этот раз и они оставались закрыты. Наконец в смотровом окошечке адвокатской двери появились два глаза, но это были не глаза Лени. Кто-то отпер дверь, однако вначале еще придержал ее, прокричал вглубь квартиры: «Это он!», и только после этого начал открывать ее. К. нажал на дверь, потому что уже слышал, как в дверях квартиры за его спиной быстро поворачивается в замке ключ. Когда под его нажимом дверь наконец открылась, он буквально ввалился в переднюю и успел еще заметить, как Лени, предупрежденная криком открывателя двери, убегала по коридору, ведущему в глубь квартиры, в одной рубашке. Какое-то мгновение он смотрел ей вслед, а затем повернулся к этому открывателю дверей. Перед ним стоял низкорослый худой мужчина с большой бородой, в руке он держал свечу.

— Вы здесь служите? — спросил К.

— Нет, — ответил мужчина, — я здесь посторонний, просто адвокат — мой представитель, я пришел по юридическому делу.

— Без сюртука? — спросил К. и движением руки указал на неполноту костюма мужчины.

— Ах, простите! — сказал мужчина и осветил себя свечой, словно сам впервые видел, как он выглядит.

— Лени — ваша любовница? — коротко спросил К.

Он стоял, слегка расставив ноги, а руки, в которых была шляпа, сцепил за спиной. Уже то, что он был в плотном пальто, сообщало ему чувство огромного превосходства над этим тощим коротышкой.

— О Боже! — сказал тот и поднял, испуганно защищаясь, одну руку к лицу, — нет-нет, как вы можете так думать?

— Звучит убедительно, — сказал К., усмехаясь, — тем не менее идемте.

Он показал ему взмахом шляпы, чтобы тот шел вперед.

— Как хоть вас зовут? — спросил К. по дороге.

— Блок, коммерсант Блок, — ответил коротышка и повернулся представиться, но К. не позволил ему остановиться.

— Это ваше настоящее имя? — спросил К.

— Разумеется, — ответил тот, — а почему вы усомнились?

— Я подумал, что у вас могут быть причины скрывать ваше имя, — сказал К.

Он чувствовал себя так свободно, как это бывает, только когда где-нибудь вдали от дома разговариваешь с теми, кто ниже тебя; все, что касается тебя самого, оставляешь при себе и лишь равнодушно рассуждаешь о том, что интересует других, поднимаешь их этим над ними самими, но, при желании, можешь их и опустить. У двери рабочего кабинета адвоката К. остановился, открыл ее и крикнул коммерсанту, который послушно продолжал движение:

— Не так быстро! Посветите-ка сюда!

К. подумал, что Лени могла спрятаться здесь, он заставил коммерсанта облазить все углы, но комната была пуста. Перед портретом судьи К. задержал коммерсанта, уцепив его сзади за подтяжки.

— Знаете его? — спросил К. и указательным пальцем указал вверх.

Коммерсант поднял свечу, посмотрел, моргая, вверх и сказал:

— Это судья.

— Высокий судья? — спросил К. и встал рядом с коммерсантом, чтобы наблюдать впечатление, которое производил на того портрет.

Коммерсант смотрел вверх со страхом и почтением.

— Это высокий судья, — сказал он.

— Немного же вы понимаете, — сказал К. — Из всех низовых следователей этот — самый низший.

— Теперь и я вспомнил, — сказал коммерсант и опустил свечу, — я тоже это слышал.

— Ну, конечно! — воскликнул К. — Я и забыл, конечно, вы тоже должны были это услышать.

— Но почему же? почему же? — на ходу спрашивал коммерсант, подталкиваемый рукой К. по направлению к двери.

Уже за дверью, в коридоре, К. сказал:

— Вы ведь знаете, где прячется Лени?

— Прячется? — переспросил коммерсант, — да нет, она, наверное, на кухне варит адвокату суп.

— А почему вы сразу этого не сказали? — спросил К.

— Но я же хотел вас туда отвести, а вы меня позвали назад, — ответил коммерсант как бы в замешательстве от противоречивости распоряжений.

— Вы, наверное, считаете себя очень хитрым, — сказал К., — ну так ведите меня!

На кухне К. еще никогда не бывал, она была ошеломляюще большой и богато оснащенной. Уже одна плита была в три раза больше обычных плит, других деталей, впрочем, не было видно, так как кухня освещалась сейчас только одной маленькой лампой, висевшей при входе. У плиты стояла Лени, в белом переднике, как обычно, и разбивала яйца в какой-то горшок, подогревавшийся на спиртовке.