Джейн Остин - Уотсоны

— Не сомневаюсь в этом, сэр, и всем сердцем надеюсь, что у него еще будет такая возможность.

— Клуб ваш больше подошел бы больному, кабы вы не засиживались в нем так допоздна, — явно не впервой попеняла мужу миссис Эдвардс.

— Допоздна, душа моя? Право, не понимаю, о чем ты! — вскричал мистер Эдвардс с видом неистощимой веселости. — К полуночи мы всякий день уже дома. По- твоему, это называется допоздна? У Осборнов тебя бы живо подняли на смех; в полночь у них еще только-только встают от обеденного стола!

— Что ж из того? — невозмутимо парировала его супруга. — Осборны нам не указ. Вы бы лучше встречались каждый вечер, зато расходились по домам на два часа раньше.

Подобные перепалки были в гостиной Эдвардсов не редкость, но оба супруга имели достаточно мудрости, чтобы не переступать известной черты; вот и теперь мистер Эдвардс поспешил перевести разговор на другое. После стольких лет, проведенных в праздности и лени городской жизни, он приобрел некоторый вкус к сплетням и сейчас не прочь был порасспросить свою гостью о нежданном замужестве ее тетушки.

— Знаете, мисс Эмма, — начал он издалека, — а я прекрасно помню вашу тетушку. Поверите ли, в свое время мы с ней даже танцевали в Залах Бата [2] Залами (Верхними и Нижними) назывались помещения для ассамблей в Бате, самом модном из тогдашних английских курортов. — лет, пожалуй, тридцать назад, как раз в последний год моей холостой жизни. Помнится, в ту пору она была очень хороша... но за столько-то лет, уж верно, не помолодела? Ну, будем надеяться, что ей посчастливится во втором браке.

— Да, сэр, я тоже очень на это надеюсь, — отвечала Эмма с некоторой поспешностью.

— А мистер Тернер, стало быть, приказал долго жить... и будто бы не так давно?

— Около двух лет, сэр.

— Я что-то запамятовал: как теперь ее величают?

— Миссис О’Брайен.

— Стало быть, по-ирландски. Ну да, она ведь и перебралась в Ирландию — то-то вы не захотели ехать за нею следом. Как же она, бедняжка, пережила такую разлуку? Воспитав вас как родную дочь...

— Сэр, я не посмела бы явить такую неблагодарность, — горячо возразила Эмма. — Я была готова ехать за нею куда угодно; но таково было их собственное решение. Капитан О’Брайен не счел возможным взять меня с собой.

— Капитан, — повторила миссис Эдвардс. — Так он военный?

— Да, мадам.

— Ну, этим-то молодчикам ничего не стоит окрутить хоть девицу, хоть вдовицу. Перед блестящим мундиром ни одна не устоит — так, душа моя?

— Надеюсь, что не так, — отрезала миссис Эдвардс, строго взглядывая на дочь.

Эмма, только-только сама оправившаяся от смущения, успела, однако, заметить румянец на щеках мисс Эдвардс. Памятуя дорожные наставления Элизабет, она терялась теперь в догадках: кому же все-таки отдает предпочтение юная Мэри, Сэму или капитану Хантеру?

— Пожилым дамам следует быть особенно осмотрительными при выборе второго супруга, — нравоучительно заметил мистер Эдвардс.

— Отчего же только пожилым? — возразила миссис Эдвардс. — Молодым при выборе первого осмотрительность и благоразумие тоже не помешают.

— Верно, душа моя! И даже в большей мере, — подхватил ее супруг. — Поскольку молодым предстоит долее испытывать на себе последствия сделанного шага. Пожилой леди, ежели она и просчитается, все-таки не так долго суждено мучиться от своей глупости.

Эмма в смятении провела рукою по лицу, и миссис Эдвардс, заметив ее жест, догадалась наконец-то перевести разговор в более спокойное русло.

День — за отсутствием иных занятий, кроме ожидания бала, — казался обеим девицам бесконечно долгим; и хотя мисс Эдвардс и сетовала на то, что по воле ее маменьки их отъезд назначался всегда на неприлично ранний час, все же и этого раннего часа оказалось не так легко дождаться. Некоторое облегчение принес поданный в семь чай. По счастью, в дни позднего отхода ко сну супруги Эдвардсы любили откушать лишнюю чашку чаю со сдобной булочкой, так что по завершении чаепития ждать оставалось совсем уже недолго. Часов около восьми за окнами прогромыхала карета Томлинсонов; что, по обыкновению, послужило сигналом для миссис Эдвардс, она тоже потребовала к порогу экипаж, и спустя несколько минут все общество из теплой уютной гостиной перенеслось в шумную толчею гостиничного вестибюля, нещадно продуваемого сквозняками. Миссис Эдвардс, заботливо оберегая подол собственного платья и еще заботливее следя за тем, чтобы шейки и плечики молодых ее подопечных были должным образом укутаны, впереди всех взошла по широкой лестнице. Звуки бала — увы! — не неслись еще им навстречу, не считая единственного визгнувшего по струне смычка, и на тревожный вопрос мисс Эдвардс, много ли уже съехалось гостей, лакей, как она и ожидала, отвечал, что «мистер Томлинсон с семьею уже прибыли». Следуя по галерее в нарядно сверкавшую огнями залу, они миновали молодого человека по-будничному одетого, расположившегося в дверях одной из комнат с явным намерением осматривать проходящих.