Джейн Остин - Уотсоны

Тут к журчанию беседы начал примешиваться отдаленный поначалу шум дорожного экипажа. Все

умолкли; шум делался явственнее; экипаж определенно приближался. В такое время дня — как, впрочем, и в любое другое — подобные звуки доносились до обитателей Стэнтона нечасто: деревня располагалась на некотором удалении от проезжей дороги, а из людей благородных в ней только и проживала семья священника, то есть сам мистер Уотсон с дочерьми. Звуки все близились, и через минуту всеобщее ожидание разрешилось: подкатив к воротам, карета, судя по всему, почтовая — остановилась.

Кто бы это мог быть? — размышляли все; не иначе Пенелопа, воспользовавшись нечаянной оказией, возвратилась раньше намеченного. Некоторое время снаружи было тихо, потом послышались шаги: кто-то прошел по мощеной тропинке под окном и вступил в дом. Шаги, однако, были мужские и никоим образом не могли принадлежать Пенелопе. Сэмюэль? Но дверь уже отворилась, и перед собравшимися предстал Том Мазгрейв, собственной персоной, в дорожном плаще. Выяснилось, что он был в Лондоне и по дороге домой решил сделать полумильный крюк с единственной целью заглянуть на несколько минут в Стэнтон. Имея склонность порой удивлять соседей нечаянным визитом, он намеревался сообщить барышням Уотсон, коих рассчитывал застать за мирными вечерними трудами, что едет домой к восьми часам, обедать. Удивиться, однако, пришлось более ему самому, поскольку вместо привычной двери малой гостиной перед ним распахнулась другая дверь, на добрый фут шире и выше соседней, и взору его представилась пленяющая глаз картина светского раута: у огня в парадной гостиной собралось блестящее общество — он даже не всех мог с первого взгляда признать, — а старшая мисс Уотсон восседала на месте хозяйки за раздвижным чайным столиком, уставленным изысканнейшим фарфором. Вошедший застыл на пороге в немом изумлении.

— Мазгрейв! — воскликнула Маргарет с нежностью в голосе.

Гость наконец-то опомнился и шагнул в комнату, спеша излить на собравшихся радость по поводу столь счастливой встречи, подаренной ему милостивой судьбой. Роберта он приветствовал пожатием руки, дам улыбками и галантными поклонами; однако что касается его обращения с Маргарет, то усмотреть что-либо примечательное или необычное Эмма, как ни старалась, не могла. В целом ее наблюдения, пожалуй, подтверждали выводы старшей сестры, хотя скромная улыбка и потупленный взор Маргарет ясно говорили, что она почитает не кого иного, как себя, виновницей нежданного визита.

Убедить гостя скинуть плащ и выпить чашечку чаю оказалось совсем нетрудно; поскольку, как он сам заявил, он с таким же успехом может отобедать и в девять, вместо восьми. И хоть сам он не искал чести сидеть рядом с Маргарет, однако и не воспротивился, когда Маргарет настойчиво предложила ему стул рядом с собой. Таким образом она предусмотрительно оградила его от притязаний сестер — но не брата, ибо последнее было не в ее власти: объявив во всеуслышание, что он только четыре часа как из Лондона, Мазгрейв принужден был сперва изложить Роберту все важнейшие новости и высказать свое мнение по всем важнейшим вопросам, лишь после этого ему было позволено отвечать на менее насущные вопросы присутствующих дам. Когда наконец ему представилась возможность внимать нежным речам Маргарет, она заговорила о том, как, должно быть, страшно, холодно, темно и тоскливо путешествовать в такой час в почтовой карете.

— Вам не следовало выезжать так поздно!

— Право, раньше я никак не мог, — отвечал он. — Заболтался в «Бедфорде» с приятелем. Впрочем, по мне, всякий час одинаково хорош. А вы, мисс Маргарет, давно ли воротились в наши края?

— Нынче утром. Мой брат и его супруга любезно доставили меня домой всего несколько часов назад. Поразительное совпадение, не правда ли?

— Вы ведь, кажется, отсутствовали довольно долго? Недели две, я полагаю?

— Может, вам, мистер Мазгрейв, две недели долги, — бесцеремонно вмешалась миссис Роберт, — а нам вот и месяц короток. К вашему сведению, Маргарет пробыла у нас месяц, и домой мы ее отпускали скрепя сердце.

— Месяц?! Так вас не было целый месяц? Поразительно, как летит время!

— Если бы вы знали, какие чувства овладели мной по возвращении в Стэнтон, — заговорила Маргарет, снизив голос почти до шепота. — Я не люблю подолгу бывать в гостях, к тому же в этот раз меня подгоняло горячее нетерпение: как можно скорее увидеть Эмму. Я желала свидания с ней и вместе с тем страшилась его — способны ли вы меня понять?