Эрнст Юнгер - Эвмесвиль

В подобных конфликтах рыцарь по сравнению с демагогом оказывается в невыгодном положении, поскольку он реагирует по-рыцарски, то есть анахронично. Такова его натура; с ней он и погибает.

Месье де Мариньи тоже мог бы решиться на казнь; это соответствовало бы стилю времени и значило бы, что он опустился до уровня Фукье-Тенвиля [289]. Во всяком случае, он не подумал о том, чтобы делегировать кому-то свою ответственность и уклониться от нее, просто подписав бумаги.

Ответственность — итог, который получается из разговора с самим собой. Трагедия показывает это наглядно, распределяя реплики такого разговора между разными персонажами.

Я напрасно думал о неприятностях, которые возникли бы у меня с Далином. Каждый погибает из-за себя самого, но, разумеется, каждый — на свой лад. Это в данном случае верно предсказал Бруно. Когда пророчества исполняются непредвиденным образом, они производят еще более сильное впечатление.

Себастьян Карнекс, известный в городе адвокат, был человеком чрезмерно тучным. Его природная агрессивность шла на пользу его профессии, но, пытаясь поститься, он становился желчным, а это приводило к промахам.

Аттила взялся его лечить и предписал режим, одновременно укрепляющий и способствующий похудению. А именно — ограничил рацион своего пациента грецкими орехами. Субстанция орехов такова, что требует тщательного пережевывания; это только одно из его достоинств. Карнекс должен был кушать столько орехов, сколько пожелает, и при этом гулять — босиком по прибрежному песку.

В таких случаях диета и движение — классические лечебные средства; зная это, Аттила отлучил адвоката от мяса и от сидячего образа жизни. Заодно позаботившись о том, чтобы челюсти его пациента постоянно оставались «при деле» и чтобы он не скучал. Тот усердно жевал свои орехи и даже пристрастился к ним. Карнекс неторопливо следовал вдоль линии берега — то по влажному песку, то по кромке волн; свет, воздух и вода, но в первую очередь земля способствовали его хорошему самочувствию. Во время судебных каникул он стал гулять ежедневно — и медленно, но стабильно сбрасывал вес.

На морском берегу близ города царит оживление. Видны шатры, возле которых сдаются напрокат лошади и верблюды; юркие торговцы предлагают свои товары. Через час пути встретишь разве что рыбаков, сталкивающих в море лодку, или человека, который, стоя по пояс в воде, забрасывает сеть. В устье Суса становится совсем пустынно; там — птичьи стаи Роснера, местность эта считается небезопасной. Именно там Карнекс обычно освежался купанием, когда солнце стояло в зените. Затем он позволял себе продолжительную сиесту: у него теперь и сон улучшился.

Кроме мешочка с орехами, адвокат брал с собой на эти прогулки портфель. Проснувшись, он маленьким ключиком открывал его и изучал процессуальные акты. Перед заходом солнца он успевал вернуться в город.

Карнекс уже изрядно похудел, когда у него в первый раз пропал портфель и, несмотря на все поиски, найти его не удалось. Пропажа была тем досаднее, что в портфеле лежали документы. Карнекс напрасно назначил вознаграждение. Его, без сомнения, ограбили. Такое повторилось еще дважды.

Сперва Карнекс предположил, что целью кражи были его бумаги, но потом стал склоняться к мысли о проделках какого-то злобного врага. Если кто-то пожелал избавить себя от скуки, он выбрал подходящую жертву, ибо Карнекс был чрезвычайно чувствительным и, чтобы удовлетворить жажду мести, мог пойти на крайние меры. Так вышло и теперь: обнаружив пропажу портфеля в третий раз, адвокат решил начинить новый портфель взрывчаткой. Он обзавелся одной из тех плоских бомб, какие партизаны используют при покушениях — этакой, скажем, салонной моделью, специально для города. Любой адвокат в Эвмесвиле держит в руках нити, ведущие к подполью.

Эти бомбы — не больше десертной тарелки. Их упаковывают в вату, чтобы, упав на землю в переполненном помещении или на улице, в толпе народа, они не произвели шума. Их также можно подложить заранее и привести в действие дистанционным взрывателем. Карнекс предпочел воспользоваться взрывателем, настроенным на определенную длину волны.

Все прошло, как было задумано: Карнекс еще не закончил ежедневный оздоровительный комплекс, когда портфель снова исчез. На сей раз грабитель стащил его, пока Карнекс купался. Выйдя на сушу и обнаружив пропажу, адвокат повернул рычажок крошечного передатчика, висевшего словно амулет, на его шее. В дюнах раздался хлопок — не намного громче того, что обычно издает в тех местах ружье Роснера, но другой по звуку. Карнекс кивнул; он был удовлетворен — позже он этим поступком еще и похвастался, что было с его стороны неумно. Однако он не привык скрывать свои таланты под спудом.