Анна Зегерс - Седьмой крест. Рассказы

Уже на следующий день Шульце нашел среди всякой рухляди сломанный велосипед. Он велел Эрвину искать среди развалин и обломков недостающие части. В городе, где люди уже снова начали работать, было нетрудно продать исправный велосипед и на вырученные деньги купить на черном рынке еду.

Какие бы обломки Эрвин ни находил, будь они из дерева, меди или другого металла, у старого Шульце тут же возникала идея, для чего это можно приспособить.

— Когда-то мне очень хотелось стать слесарем-инструментальщиком, — говорил он, — но не нашлось, кто захотел бы заработать, обучая меня.

При этих словах Эрвин вспомнил свои ученические годы. Как он обрадовался, когда тетка помогла ему. Тут он снова вспомнил Клауса Раутенберга. В его воспоминаниях о юности всплывало многое. Однако только хорошее: палаточный лагерь на озере, их песни, старый учитель. Все, что не вызывало никаких угрызений совести.

Теперь они с Шульце ютились в развалинах. Как крестьян кормят их поля, так Эрвина и Шульце кормил квартал, где они жили. Вскоре по соседству появилось несколько беженцев, которые, к неудовольствию Шульце, тоже оказались предприимчивыми. Однако никто не мог сравниться с ним в изобретательности.

Так как приближалась осень, он даже оборудовал в их норе чугунную печурку. Эрвин тоже стал деятельнее, осознав, что одними мыслями, которые бродили в его голове, сыт не будешь.

Постепенно рядом начали возникать различные мастерские, и утоптанная дорога получила название «Починочной улицы». Они жили теперь на Починочной, 3.

Однажды у них появился клиент, который был в хороших отношениях с главой предприятия, для которого они изготовляли всякую всячину. Он сказал, что создает в городе Хальбгау свое предприятие из на три четверти разрушенной фабрики, и заказал им несколько дюжин петель и шпингалетов для дверей и окон. Скоро, мол, наступят лучшие времена, и ему хотелось бы уже сейчас сделать все добротно и аккуратно. Он, правда, каждый месяц навещает своего приятеля, директора здешнего завода, но не надо, чтобы тот знал об этой сделке. За образцы, которые он на следующий день взял с собой, он тут же хорошо заплатил и посоветовал, поскольку в этом городе почта еще работает плохо, послать заказ из Гельхаузена, расположенного на три остановки дальше. В знак доверия он дал им даже задаток. С этим человеком они сразу пришли к полному взаимопониманию.

В развалинах было нетрудно разыскать нужные металлические детали. Сгорело много доходных домов, и эти металлические предметы служили, возможно, когда-то украшением мебели или использовались раньше для дверей и окон.

— Рискнем, — сказал старый Шульце и послал Эрвина в Гельхаузен с выполненным заказом, упакованным в несколько посылок, — если что и затеряется, то не все сразу.

В поезде один из попутчиков спросил Эрвина, куда он едет, Эрвин ответил:

— В Гельхаузен. — И тут же у него в голове пронеслось: «Зачем я ему это сказал?» Потом он вспомнил, что гитлеровские времена миновали и конспирация больше не нужна. Одновременно, как порой под большим потоком бурлит холодный источник, его из подсознания ударила мысль: мы ведь, Клаус и я, условились встретиться в Гельхаузене, если все предыдущие встречи сорвутся.

Попутчик, уже успевший разглядеть его, сказал:

— Вы с вашими пакетами, конечно, собираетесь на почту? Но знаете ли вы, что добрая половина города разрушена бомбежкой? Здание почтамта тоже поминай как звали. Так вот, временное помещение почты, к счастью для вас, находится совсем близко от вокзала. Выйдя из него, свернете направо, и сразу же — на параллельную улицу.

Казалось, вся синева неба была израсходована на ясный короткий день. И теперь они ехали по пасмурной равнине. Во время второй остановки, продолжавшейся не десять минут по расписанию, а больше получаса, спустились сумерки. «Я приеду слишком поздно, — подумал Эрвин. Он вдруг вспомнил: — Мы условились на пять часов. И сегодня — пятое. — Потом он подумал еще: — Мир обращен в прах и пепел, нельзя быть уверенным, что Клаус остался в живых, а если и жив, то мог давно забыть о нашем уговоре». И все же Эрвин решил: нет, Клаус не мог забыть…

Когда они подъехали к городу, их встретил густой туман. Эрвин спешил, но хромая нога и пакеты мешали ему. К счастью, до временной почты было недалеко. Небольшая улочка была уже темной, вдалеке светилась только почта. В ней оказалось много народу, как будто там собрались все жители города. Эрвин, пока стоял в очереди, еще раз высчитал: да, сегодня пятое октября. В пять часов тот из нас, кто сможет, должен быть на почтамте в Гельхаузене. Эта дыра вовсе не настоящий почтамт.