Люси Монтгомери - Аня из Инглсайда

— Я думаю, нам нет нужды опасаться чего-либо в этом роде, Сюзан, — улыбнулась Аня. — У тети Мэри Мерайи есть отличный собственный дом в Шарлоттауне. Но он кажется ей теперь слишком большим, и ей в нем очень одиноко. Ее мать умерла два года назад — ей было восемьдесят пять, и тетя Мэри Мерайя заботливо ухаживала за ней, а теперь очень тяжело переносит утрату. Давайте постараемся сделать ее пребывание здесь как можно приятнее для нее, Сюзан.

— Я сделаю все, что от меня зависит, миссис докторша, дорогая. Разумеется, нам придется добавить доску к столу, но, в конечном счете, всегда лучше удлинять стол, чем укорачивать его.

— Мы не должны ставить цветы на стол, Сюзан, поскольку, как я поняла, они могут вызвать у нее приступ астмы. А от перца она чихает и у нее слезятся глаза, так что нам лучше от него отказаться. Кроме того, она подвержена частым головным болям, поэтому мы должны постараться не шуметь.

— Господи помилуй! Я никогда не замечала, чтобы вы с доктором особенно шумели. А если мне захочется взвыть, так я могу пойти в кленовую рощу. Но если нашим бедным детям придется держаться тише воды ниже травы все время из-за головных болей Мэри Мерайи Блайт… то извините меня, но я считаю, что это уж слишком, миссис докторша, дорогая.

— Это всего на несколько недель, Сюзан.

— Будем надеяться, что так. Ну да что там, миссис докторша, дорогая, на этом свете нам приходится мириться с ложкой дегтя в каждой бочке меда, — таково было последнее слово Сюзан.

И тетя Мэри Мерайя приехала — строго спросив по приезде, давно ли они чистили дымоходы. Она, судя по всему, смертельно боялась пожаров.

— И я всегда говорила, что трубы в этом доме недостаточно высокие. Надеюсь, моя постель была хорошо проветрена, Ануся. Нет ничего хуже сырого постельного белья.

Она завладела комнатой для гостей… а затем исподволь и всеми остальными комнатами в доме, кроме комнаты Сюзан. Ее приезд ни у кого не вызвал бурных восторгов. Джем, едва взглянув на нее, пробрался на кухню и шепотом спросил: «Сюзан, а можно нам смеяться, пока она здесь?» Уолтера постигла бесславная участь: его пришлось срочно выпроводить из комнаты, так как при виде новой тети его глаза наполнились слезами. Нэн и Ди не ждали, когда их выпроводят, но убежали по собственной воле. Даже Заморыш, как уверяла Сюзан, ушел на задний двор, где его стошнило. И только Ширли не сдал своих позиций, бесстрашно глядя на гостью круглыми карими глазами из безопасного укрытия, обеспеченного ему коленями и объятиями Сюзан. Тетя Мэри Мерайя решила, что инглсайдские дети очень плохо воспитаны. Но чего же еще ожидать, если у них мать, которая «пишет для газет», отец, который думает, что они совершенства, только потому, что они его дети, и служанка, которая не знает, как вести себя соответственно своему положению? Но она, Мэри Мерайя Блайт, сделает все, что в ее силах, для внуков бедного кузена Джона, пока она находится в этом доме.

— Твоя молитва перед едой слишком короткая, Гилберт, — заметила она с неодобрением в голосе, в первый раз сев за стол в Инглсайде. — Хочешь, я буду читать молитву вместо тебя, пока я здесь? Твоей семье будет подан значительно лучший пример.

К превеликому ужасу Сюзан, Гилберт согласился, и вечером молитву произнесла тетя Мэри Мерайя.

— Скорее целая церковная служба, чем молитва, — фыркнула Сюзан, когда после ужина занялась в кухне мытьем посуды. Сюзан втайне была вполне согласна с той характеристикой, которую ее племянница дала Мэри Мерайе Блайт. «У нее, тетя Сюзан, такой вид, будто она всегда чувствует зловоние. Не просто неприятный запах, а именно зловоние». Глэдис, по мнению Сюзан, неплохо умела подметить главное и выразить свою мысль словами. Впрочем, любой, кто был менее предубежден, чем Сюзан, с готовностью признал бы, что мисс Мэри Мерайя Блайт выглядела совсем неплохо для своих пятидесяти пяти лет. У нее были, как она выражалась, «аристократические черты» в обрамлении глянцевитых, завитых и уложенных седых локонов, которые, казалось, бросали вызов маленькому твердому узлу седых волос на затылке Сюзан. Одевалась она со вкусом, носила длинные серьги из черного янтаря и модный кружевной воротничок, закрывающий ее худую шею.

«По меньшей мере, нам не придется стыдиться ее внешности», — думала Сюзан, вытирая тарелки. Но о том, что подумала бы тетя Мэри Мерайя, если бы узнала, какими соображениями утешает себя Сюзан, остается только догадываться.