Франсуаза Саган - Окольные пути

И внезапно, как по мановению волшебной палочки, она наконец нашла смысл в их путешествии. Распетушившись, с глазами, горящими от возбуждения, которое не смогли приглушить даже сегодняшние приключения, она вцепилась Лоику в руку и сказала властным и в то же время заискивающим голосом:

– Посмотрите, Лоик, на этот стол! Именно такой я искала для Зизи Мапль!

А эта хлебница! Шикарно! А эти часы просто вос-хи-ти-тель-ны! Как вы думаете, они продадут их нам? Как жаль, что этой прекрасной мебелью никто не пользуется! Ах, что за часы, я без ума от них!

– Вы ведь не сможете увезти их в Соединенные Штаты, – сказал Лоик, впервые показав свою практичность. – Может быть, лучше дождаться окончания войны...

– Как же здесь спокойно! Я нахожу, что здесь очень хорошо, – сказала Люс. – А ведь совсем недавно я так боялась! Вообще сегодня на меня напал такой страх!

– Как и на лошадей, – заметила Диана. – Даже не знаю, как мне удалось остановить их... если честно признаться!

– О Диана! Вы были великолепны! – сказала Люс с подлинным энтузиазмом, что заставило Диану горделиво распушить перья.

Лоик улыбнулся ей:

– Я, увы, ничего не видел! Вцепился в какую-то перекладину, меня почти выбросило из телеги, и я болтался как кретин, пытаясь забраться обратно.

Совсем как Брюно. Не так ли, Брюно?

Но Брюно, с презрением разглядывавший комнату, только пожал плечами и ничего не ответил.

– Что это за история с американским чеком? – прошептал Лоик Диане, которая прошептала ему в свою очередь:

– На днях расскажу вам... если будете паинькой! Займемся сначала нашими хозяевами.

И она направилась прямо в сторону алькова, где сидела женщина, накладывая на ногу своему сыну какой-то странный компресс, основу которого, казалось, составляли земля и черноватая марля.

– Ему лучше? Какая ужасная рана! Вы знаете, этот милый молодой человек спас нас!

Затем, поскольку фермерша не двигалась и не смотрела на нее, Диана решила пустить в ход тяжелую артиллерию.

– Меня зовут Диана Лессинг, – сказала она, протягивая руку прямо под нос хозяйке, которая от удивления пожала ее.

– А это Лоик Лермит, Люс Адер и Брюно Делор. Мы очень сожалеем о том, что ворвались сюда, дорогая мадам! Мы очень сожалеем! Но, – она указала на Мориса, – без него мы бы погибли! Как и бедняга Жан... – добавила она. – Боже мой! – вскрикнула она, поднимаясь на цыпочки и размахивая руками. – Боже мой! Мы забыли о нем! Он по-прежнему в телеге?

– Мне кажется, с ним уже ничего не случится, – заметил сухо Брюно, через силу пожимая руку женщины, потому что все пожимали, а та, явно сбитая с толку, позволяла им это делать, не выказывая при этом никакого интереса, как, впрочем, и враждебности.

– А я – Арлет, – сказала она. – Арлет Анри. А это мой сын, Морис. А там – папаша, – сказала женщина, указывая рукой на кресло, стоявшее рядом с огнем.

Все повернулись туда, но так ничего и не разглядели, кроме старого одеяла.

– Может быть, месье-дам хотят пить? – спросила Арлет. «Такое имя скорее подходит девушке легкого поведения, чем этой женщине с лицом в стиле Мемлинга» <���Мемлинг Ханс (ок.1433-1494) – фламандский художник>, – подумала Диана. Потому что в обществе, в котором вращалась мадам Лессинг, было принято, что такие аскетические лица – всегда в духе Мемлинга; Боттичелли – значит, хорошенькие женщины, Босх – сцены кошмаров, Брейгель – пиры и снег, Ренуар – толстушки, Модильяни – худые женщины, а Ван Гог олицетворял собой гений и несчастное сочетание уха, моста и стула...

Четыре путешественника энергично закивали головами. Уже несколько часов, несмотря на сильные впечатления и неистовое солнце, они ничего не пили.

– Я бы с удовольствием выпила маленькую кружечку все равно чего.

Решившись приспособиться к обстоятельствам, Диана заговорила на языке хозяйки, что с ужасом отметил про себя Лоик.

– У меня есть пастис <���анисовый ликер>, местная сливовая водка и, конечно, красное вино, – сказала Арлет без воодушевления и достала из буфета несколько стаканов и три бутылки без этикеток.

– А чего-нибудь безалкогольного у вас нет? – жеманно спросила Диана. – При такой-то жаре!.. Ну ладно, так и быть! После всех переживаний я отважусь попробовать сливовой водки, наверно, для здоровья она лучше всех остальных напитков...

– А я попробую красного вина, слегка разбавленного водой, если можно, – сказал Лоик, приглашая Люс выпить то же, что и он.

– Эх вы, слабаки!

Диана рассмеялась. Подняв стакан, она нахмурила брови, недовольная малым количеством его содержимого, и со снисходительным смешком выпила залпом знаменитую местную сливовую водку. Секундой позже она кашляла, отплевывалась и, спотыкаясь на широких каблуках своих спортивных туфель, быстро обежала вокруг стола, вытянув впереди себя руки и закрыв глаза, как ясновидящая, на которую снизошло вдохновение. Лоик перехватил ее в тот момент, когда она, закончив первый круг вокруг стола, пошла на второй, и силой усадил ее.