Вирджиния Вулф - Годы

— Так, мисс Парджитер, — сказал он, вовлекая ее в разговор, поскольку они были равными по общественному положению, — вы не высказали нам своего мнения.

Элинор собралась с мыслями, чтобы высказать им свое мнение. У нее было мнение, причем весьма определенное. Она откашлялась и начала говорить.

Дым, который несло через Питер-стрит, собрался в узком промежутке между домами в полупрозрачную серую завесу. Но здания по обе стороны было хорошо видно. Кроме двух домов в середине улицы, все они были точными копиями друг друга: желто-серые коробки с крышами из шифера. Ничего особенного не происходило. Несколько ребятишек играли на мостовой, две кошки что-то теребили лапами в канаве. Однако женщина, высунувшись из окна, рыскала во все стороны взглядом, как будто обшаривала каждую щель, чтобы найти в ней пропитание. Ее глаза, алчные, ненасытные, похожие на глаза хищной птицы, сейчас глядели угрюмо и сонно, словно им было нечем утолить свой голод. Ничего не происходило — совершенно ничего. Но она все смотрела и смотрела, бросая свой праздный и недовольный взор то в одну, то в другую сторону. Затем из-за угла вывернула двуколка. Женщина проследила за ней взглядом. Экипаж остановился перед домами напротив, которые отличались от других зелеными подоконниками и наддверными медальонами с изображением подсолнечника. Из двуколки вышел невысокий человек в твидовой кепке и постучал. Дверь открыла женщина на сносях. Она отрицательно покачала головой, затем посмотрела в обе стороны вдоль улицы и закрыла дверь. Человек остался ждать. Лошадь терпеливо стояла, опустив голову со свисающими поводьями. В окне появилась еще одна женщина, у нее было белое лицо с многочисленными подбородками и нижняя губа, выступавшая подобно карнизу. Высунувшись из окна вместе, две женщины наблюдали за мужчиной. У него были кривые ноги. Он курил. Женщины обменялись каким-то замечанием о нем. Он стал ходить туда-сюда: да, точно, он кого-то ждал. Выбросил окурок сигареты. Женщины все смотрели. Что он сделает дальше? Может, покормит лошадь? Но тут из-за угла быстрым шагом вышла высокая женщина в жакете и юбке из серого твида. Коротышка обернулся и приподнял кепку.

— Простите за опоздание, — громко сказала Элинор, подходя, и Даффус приподнял кепку с добродушной улыбкой, которая ей так нравилась.

— Ничего, мисс Парджитер, — сказал он. Ей всегда хотелось, чтобы он видел в ней не просто работодателя.

— Ну, приступим, — сказала она. Предстоявшее дело вызывало у нее отвращение, но сделать его приходилось.

Дверь открыла миссис Томс, квартирантка с первого этажа.

Боже, подумала Элинор, глядя на округлость у нее под фартуком, опять ждет ребенка — несмотря на все, что я ей говорила.

Они стали ходить по домику — из комнаты в комнату, а миссис Томс и миссис Гроувс следовали за ними. Здесь трещина, там пятно… У Даффуса была линейка, которой он постукивал по штукатурке. Хуже всего то, думала Элинор, пока миссис Томс говорила, что он все равно мне по душе, ничего не могу с собой поделать. В основном — из-за его валлийского акцента: он был очень обаятельным негодяем. Он изворотлив, как уж, она это понимала, но когда он начинал говорить — так певуче! — ей сразу вспоминались долины Уэльса… В штукатурке зияла дыра, такая глубокая, что в нее можно было засунуть палец.

— Посмотрите, мистер Даффус, вот здесь, — сказала Элинор, наклоняясь и вставляя в дыру палец.

Он лизнул карандаш. Ей нравилось ходить вместе с ним на его хозяйственный двор, смотреть, как он измеряет доски и кирпичи, она любила слушать, как он называет предметы короткими и четкими техническими терминами.

— Теперь пройдем наверх, — сказала она. В ее глазах он был похож на муху, которая пытается выбраться из тарелки. С такими мелкими подрядчиками, как Даффус, всегда рискованно иметь дело. Со временем они могут выбиться наверх, стать такими же, как Джадд, посылать сыновей в «нивирситет», но могут потерпеть крах, и тогда… У него жена и пятеро детей, она видела их в комнате позади магазина, они играли на полу с мотками хлопчатобумажных ниток. Ей всегда хотелось, чтобы ее пригласили войти… Но вот и верхний этаж, где лежит прикованная к постели старая миссис Поттер.

Элинор постучала и громко спросила жизнерадостным тоном:

— Можно войти?

Ответа не последовало. Старушка была совершенно глуха, поэтому они вошли. Она лежала, забившись в угол кровати, как всегда без какого-либо занятия.

— Я привела мистера Даффуса, чтобы он взглянул на ваш потолок! — прокричала Элинор.