Анатоль Франс - 6. Остров Пингвинов. Рассказы Жака Турнеброша. Семь жен Синей Бороды. Боги жаждут

…Вергилий в своих «Георгиках»… — В поэме «Георгики» Вергилий воспевал мирный труд земледельца и прославлял императора Августа, положившего своим воцарением конец гражданским войнам.

Гномоны — древнейшие астрономические приборы для определения высоты солнца и направления меридиана; гномон представлял собой вертикальный шест, укрепленный на горизонтальной плоскости.

И исполнил он просьбу их (лат.).

Бог Янус (рим. миф.) — бог всякого начала, управлявший движением времени. Ему был посвящен первый месяц года, названный в его честь январем.

…посвящайте… первый день каждого месяца Юноне. — Первый день каждого месяца (календы) был посвящен богине Юноне, покровительнице женщины в браке. В день 1 марта происходил специально женский праздник. В этот день римляне, по обычаю, делали подарки своим женам.

Субботы, новолуния… сатурналии, январские календы… — Субботы. — Иудейская суббота требовала соблюдения полного отдыха. Новолуния. — Начала месяцев и праздники древние иудеи определяли по стоянию солнца и появлению молодой луны. Сутарналии — празднества в честь древнего италийского бога Сатурна — праздновались после окончания жатвы; в эти дни принято было обмениваться подарками. Январские календы — праздник начала нового года; римляне в этот день посещали друг друга и приносили с собой подарки, символизирующие изобилие.

Капуцин… Святой Франциск. — Капуцины (то есть монахи в капюшонах) — наименование миноритов, монахов одной ветви нищенствующего ордена францисканцев, основателем которого был итальянский мистик Франциск Ассизский (1182–1226), он же святой Франциск.

Премонстрантский монах — монах католического ордена премонстрантов, или норбертинов, носивших белую одежду и четырехугольный берет (на улице — плащ и широкополую шляпу).

… о слабостях Дианы… — Намек на античный миф о любви Дианы, богини Луны, к прекрасному юноше Эндимиону.

Лукреций. — Тит Лукреций Кар (I в. до н. э.), римский поэт, философ-материалист, последователь Эпикура, учившего, что счастье состоит в отказе от «ложных» желаний и невозмутимом покое; автор поэмы «О природе вещей».

Башня Шатле. — Шатле — старинная крепость в Париже, служившая в XVIII в. тюрьмой.

Интендант финансов. — В феодальной Франции интенданты — должностные лица, заведовавшие отдельными отраслями государственного управления.

Мадемуазель Лекуврер Адриенна (1692–1730) — выдающаяся французская трагическая актриса.

Сборник «Семь жен Синей Бороды» появился 4 июня 1909 г. в издательстве Кальман-Леви. Из четырех составляющих его новелл три были напечатаны в периодике в предыдущие месяцы, так что сборник целиком относится к 1908 — началу 1909 г. и несет на себе печать творчества А. Франса этого периода. Все новеллы построены на сказочном или легендарном сюжете; но в них отсутствует мягкая доброжелательность, характерная для ранних франсовских произведений такого рода; теперь ее сменяет скепсис, злой обличительный смех, какой мы находим в «Острове пингвинов», вышедшем почти одновременно с новеллами этого сборника.

Первые две новеллы — «Семь жен Синей Бороды» (впервые опубликована в приложении к «New-York Herald» 12 апреля 1908 г.) и «История герцогини де Сиконь и г-на Буленгрена» — берут за основу широко известные волшебные сказки Шарля Перро. В этих новеллах отразился интерес А. Франса к народной сказке, внушивший ему многие страницы «Книги моего друга», несколько специальных статей и стилизованную под волшебную сказку «Пчелку». Но раньше мир сказки преломлялся у Франса сквозь призму свежего воображения ребенка, теперь же писатель подходит к сказкам как умудренный исследователь, с грустной скептической усмешкой. Мир фантазии переплетается в новеллах с прозой реальной действительности и гаснет, линяет от соприкосновения с ней. В новеллах снимается поэзия сказки: фантастический злодей Синяя Борода оказывается простаком, одураченным своими женами, при дворе Спящей Красавицы царят мелочные интриги, разбудивший ее прекрасный принц — это только «немецкий князек с хорошенькими усиками и толстыми ляжками», и самые удивительные чудеса не в состоянии убедить трезвого эпикурейца Буленгрена в существовании фей. В социальной действительности, окружающей писателя, нет места для поэзии.