Лидия Зиновьева-Аннибал - Тридцать три урода. Сборник

Не бей его и не грозись, о милый,
В болоте черном Пока затопить.
Извелся бы тогда весь смех вселенной
И стала бы печальною любовь.

Печальной стала светлая любовь,
Застлалось небо тучами седыми,
Луга, леса плачевный залил дождь,
Лишь вихри злые месяц обнажают.
(Обращается к Поку.)
Ленивый раб, презрение — не гнев
Отныне над тобою тяготеет:
Для гнева Оберона низок ты.
Приземный гад! Не в низменных трясинах
И не в ослиных стойлах тот сокрыт,
Кто мощных крыльев дивный обладатель,
Вспарить кто к солнцу может, как орел.
Взлети туч выше и, когда застелет
Зеленый свет Дианы тень седая,
Узнай, невежда, тень та — тень…

С глаз прочь! Ты не вернешься без того,
Кто трона сопричастник моего!

Царь прав, как и всегда. Сыщу его!
Глядел я все на землю; невдомек,
Что у трусливой твари крылья. Пок,
Вздерни башку: ан свистнет на суку
Ушастый соловей свою тоску.
(Прячется за первым деревом. Грозится кулачками Оберону.)
А все ты не отвык ругаться, драться!
Охоты мало мне за службу браться.
(Садится лениво на землю.)
Еще не подобрел ты, хоть урок
Жестокий дал за своенравье Пок.
Я за летучим не взлечу ослом,
Милей мне здесь на мху забыться сном.
(Ложится.)

Не пожелал я силой подымать,
Что вольно может мне навстречу встать.
Приятно лишь над женщиной насилье.

Оставь, Титания, язвить мне память.
Подруга добрая, отдайся хмелю.
Как вихрь сухой и злобный, страсть моя.
(Целует ее страстно.)

Жестокой страстью я к тебе палим,
Душа обидой злой отемнена.
Нет в ней былого нежного напева,
И носит страсть моя личину гнева.

Титания, уснул бы я в истоме,
Но все тревожит память образ милый.
О род людей, к тебе я смерть ревную:
Бессмертным нет забвенья.

Бодрый дух
Приличествует эльфу — не унынье.
Пусть станет сердце твердым и холодным.
О, светлый Оберон, тебе ль померкнуть?
Титании божественной ты муж.

Подруга верная, царица ночи!
Моей больной тоски не осуди,
Но муки знойные в прохладном снеге
Заклятий благостных мне остуди.
Затихну ль в белом сне твоей печали?
Хочу не чувствовать, оледенеть.
Довольно кровь в бреду все страсти мчали,
Довольно била плоть желаний плеть.

Кому приятно слышать, как цари
О воле неисполненной рыдают?
Лечу! Осла сыщу им до зари!
(Улетает решительно в лес.)

Она преследует. О смерть!
Увы, поэт!
Метелью заткана вся твердь,
Спасенья нет.
В метели гибель мне сладка,
Но не люблю.
Пришла за мной издалека
Шепнуть: «Сгублю».