Лев Толстой - Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг.

К. М . Какую жъ среду вы избрали бы? —

Ст. Я? Я бы не пошелъ по аудиторіямъ слушать болтовню профессоровъ — все дурни. Я бы не пошелъ въ зданіе, называемое университетъ, я бы затѣялъ дѣло. Вотъ нашъ тоже изъ се- минаріи (вѣдь самые головы все изъ семинарій) пишетъ: въ Петербургѣ дѣлаютъ опытъ фаланстера: сходятся, нанимаютъ большой домъ, платятъ сообща, пища сообща, у каждаго своя комната, кто хочетъ — сходятся по двое, мущина и женщина. Женщины завѣдуютъ хозяйствомъ. Избирается казначей, экономъ. Ежели кто хочетъ сойтись мущ[ина] съ жен[щиной], то сходятся, никто ничего въ этомъ не видитъ, — удивительно просто, не то варварство, что здѣсь, и живутъ, каждый работаетъ свое дѣло.

К. М. Позвольте, позвольте, какъ это называется?

Ст. Комуной, это есть комуна, попросту община. Такъ вотъ-съ какая жизнь открывается и у насъ въ Россіи, а ты коснѣешь съ какимъ нибудь поганымъ баричемъ въ тинѣ. Коли бы средства, я бы учинилъ почтеннѣйшую штуку, могу сказать.

К. М . (Ударяетъ себя по головѣ). Позвольте, позвольте, знаете что. Это удивительно. Комуна! Это великая мысль. Это удиви[тельно]. Новая заря встаетъ на горизонтѣ. Дда, это начало новыхъ началъ. Прогрессъ идетъ съ своимъ мечемъ и разсѣкаетъ мракъ. Послушайте, <���Галицинской> Чертковской, чувствуете ли вы въ себѣ силу не измѣнить призванію новой жизни, да?

Cт . Я бы не уважалъ себя, ежели бы я могъ измѣнять, какъ другіе.

К . М . Ч[ертковской], я ѣду въ комуну. Вы должны ѣхать со мной.

Cm . Это значитъ — учинимъ скандалъ. — Чтожъ, можно.

К. М. Да, я съ вами ѣду въ Петербургъ и начинаю новую жизнь въ комунѣ. Комуна! Одинъ новый звукъ электризируетъ меня и возвращаетъ къ жизни. Я соберу свои средства — я напишу дядѣ, чтобъ онъ прислалъ мнѣ, Да я и работать могу. Я буду продолжать свой трудъ о политической экономіи. Послушайте, вы новый человѣкъ. Вы уважаете меня?

Ст. Еще бы, — вы знаете, что мы не говоримъ пріятностей, мы уважаемъ дѣло.

К. М. Я предлагаю вамъ испытаніе союза въ комунѣ, и я ваша. Вотъ вамъ моя рука. Я глубоко уважаю васъ, какъ горячую и широкую личность.

Ст. Вотъ это честно.

К. М. Поѣдемъ, и чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. А[лексѣй] П[авловичъ], я сильная женщина.

Ст. (Беретъ руку). Чтò за жизнь здѣсь, чего можетъ ждать честная личность, кромѣ гнета и гнета. Да, вы первая женщина съ полной свободой мысли. Но какъ же поступать? <���надо обдумать>. —

К. М. (Идетъ к столу). Садитесь, пишите. Мы оставимъ это письмо и уѣдемъ нынче же, мнѣ гадко видѣть эту пошлую церемонію. Пишите. (Студентъ садится и пишетъ.) «И[ванъ] М[ихайловичъ], я не называю васъ дядей, потому что не вижу никакого смысла въ этомъ наименованіи; вы человѣкъ, и какъ къ таковому я обращаюсь къ вамъ. — Среда тлѣнія и порчи... »

Ст. — Прибавить — общественной лжи. Это главное.

К. М. «... общественной лжи, въ которой я вращалась до сихъ поръ, задушила меня, я не могу перенести, я ѣду въ Петерб[ургъ] съ Гал[ицинскимъ]».

Ст. Я взялъ у него <���впередъ жалованье> деньги, ихъ надо отдать.

К. М. Вздоръ. Я напишу въ постскриптумѣ, что онъ можетъ взять изъ моихъ доходовъ, а я полагаю, что ни у кого, какъ у меня вы не можете взять легче. Продолжаю: «Гал[ицинской] также не перенесъ всего тлѣнія отношеній. Мы встали въ тѣ условія, которыя необходимы людямъ, цѣнящимъ свое достоинство, и потому оставляемъ васъ». (Входитъ Петруша и прислушивается. )

Ст. Не заключить ли? листокъ весь.

К. М. Нѣтъ, мнѣ нужно еще сказать. «Я уѣзжаю не тайно, я не буду скрываться, хотя и не буду высказываться, и я уѣзжаю не такъ, какъ бѣгутъ неразвитыя женщины. Я выше; этаго. Я свободна, нашла путь болѣе широкой жизни и избрала его. Я не осуждаю васъ, я выше этаго.

Post Scriptum. Прошу продать мою землю и прислать мнѣ деньги. 18 рублей Голицинскаго прошу вычесть изъ этой суммы».

Петр. Послушай, Катерина. Я тоже не могу жить здѣсь: семейство есть преграда развитія индивидуальности. Меня давитъ гнетъ родительской власти, я уѣду съ вами и стану заниматься естественными науками.

Ст. Вы несознательно это говорите, вы еще молоды.

K. M . Гол[ицинской], мы не имѣемъ право душить молодое чувство, требующее свободы и размахъ, такъ сказать. Ну, вотъ жалкая толпа, — уйдемте.

Пе тр . Я только поужинаю на сватьбѣ.

К. М. Хорошо, въ 9 часовъ будь на станціи.

№ 10.