Лев Николаевич Толстой. Полное собрание сочинений. Том 42

В таком же роде толкуют заповедь «не убий» Августин и Иероним.

Так же рассуждает об этом св. Григорий и снова св. Августин. Из всех этих доводов выходит, что бога хотят учинить двуустым так, чтобы одними устами он говорил: не убий, а другими — убий.

Иисус теперь очень беден; не ходят больше за ним толпы народа, разве какой-нибудь отверженный и неразумный жалко тащится за ним, как муха из помой. Зато ученые очень богаты и славны в свете, много породили слуг божиих с мечом, и весь мир взирает на них. Взглянет мудрый света на Иисуса, увидит, что он покинут всеми, облечен бедностью, терпит невзгоды, и бросит его и пойдет к ученым, что, по законам своим, целыми толпами служат богу в церквах, на войне, при пытках, в государственных учреждениях, под позорными столбами и у виселиц. За такую широкую службу богу и ухватится мудрый света, а за Иисусом пойдет только безумец, и свет освищет его.

Более всего противна учению Христову служба мечом потому, что вся она состоит в оплате злом за зло. Хотя и оговариваются, что меч поднимается за дело не свое, а божье; но бог ведает, насколько искрення эта оговорка: если бы так было, то люди, за причиненные себе обиды и несправедливости, не мстили бы; на деле же оказывается, что они не оставляют без возмездия самой легкой обиды словом, а поругание богу допускают. Христос, напротив, заповедал любить врагов своих и платить им добром за зло. Не принятый самарянами, он не позволил апостолам низвести огонь с неба. Христос больше заботился о душах врагов своих, чем о своих временных страданиях. Если бы люди верили словам Христа и следовали его примеру, то не было бы войн на земле. И битвы, и иные убийства, и всякие враждебные посягательства на других, и всякое возмездие злом за зло происходит только оттого, что не любим враговсвоих и не переносим с терпением причиняемые нам обиды.

С устройством истинно христианского общества, указанным в св. писании, меч и все деяния его, т. е. бои и всякие кровопролития, не имеют ничего общего, как противные призванию христиан и тем добродетелям, которые им приличествуют. Христиане соединены одною верою Христовой, молятся друг за друга: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, связаны между собою союзом любви и мира: может ли, после всего этого, какой-нибудь из давних монахов, прославленных святыми, доказать на основании веры, что у христиан должны быть бои и убийства? Христиане, воздвигающие войны и совершающие другие кровопролития, только по имени христиане и последуют язычникам, с тою только разницею, что язычники не знали бога и не имели участия в тех духовных благах, на которые имеют притязание христиане. Нельзя сравнивать бои между христианами и с боями иудейскими, ибо последние были допущены законом.

Христиане, убивающие друг друга в боях, во всяком случае лишены участия в духовных благах, обетованных Христом. Если они будут оправдываться тем, что им приходится иметь слишком много дела с светом, и потому некогда думать о высших духовных предметах и постигать их, в таком случае им можно ответить коротко: напрасно они веруют во Христа, напрасно крестятся. Если же христиане считают себя участниками в страданиях Христовых и надеются на спасение, а в то же время распинают в себе Христа, убивая друг друга, тогда их ждет наказание и проклятия большие, чем язычников.

Бои между христианами противны закону христианской любви, который возбраняет всякое враждебное посягательство на ближнего, на его тело, душу, имущество, честь, — делом или словом, а учит переносить безропотно те несправедливости, которые причиняют нам другие.

Взаимные же отношения между христианами апостол определяет так: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви» (Римл. 13, 8). В этих словах сказывается разница между делами веры и делами языческого господства: одни не могут быть другими. Поэтому и соединение язычества с христианством не могло состояться в самом начале. Вначале одни находили утешение пить кровь Христову, другие проливать кровьчеловеческую; теперь же и те и другие соединились в общем служении богу: пьют кровь Христову и точат кровь своих ближних.

Есть две крайности: или совершенно отвергнуть бога и отступиться от него, или всем сердцем прилепиться к нему. Но людям не легко ни то, ни другое; ибо человек не так порочен, чтобы всецело отвергнуть бога; с другой же стороны, немного найдется и таких, которые захотели бы всем сердцем прилепиться к богу. Вера, основанная на папских законах, представляет нечто среднее между тем и другим, и на этом большинство людей успокаивается. Она предписывает различные добрые действия, лживые и мнимые, которые выражаются в разных внешних обрядах, и люди думают, что они соблюдают истинную веру, исповедая бога одними устами и выражая свое почитание одними внешними знаками.