Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 81

1910 г. Марта 10. Я. П.

10 марта 10 г. Ясная Поляна.

Думаю, что если бы вы читали мои книги, вы бы не делали мне тех вопросов, которые делаете.

На 1-й вопрос ответ в том, что христианское учение ставит идеал, наибольшее приближение к которому дает наибольшее благо. Чем больше исполняет человек закон любви, включающий непротивление, тем будет лучше.

На 2-й вопрос о том, как может дух существовать без материи, т[ак] к[ак], по-вашему, материя такое же основное и вечное начало жизни, как и дух, отвечаю тем, что материя не только не такое основное и вечное начало жизни, как дух, но что материя вовсе не существует сама по себе, а есть только наше представление. Мы знаем несомненно только одно свое духовное «я», материальное же всё есть только представление, получаемое нашим духовным «я», которое одно существует.

То, что материя не существует, а есть только наше представление, ясно уже потому, что материю мы не можем себе представить иначе, как во времени и пространстве, материя есть нечто совершенно бессмысленное.

Прежде чем было это — что бы то ни было — было то, что было причиной этого, а прежде того, что была причина, было еще что-то и т. д. до бесконечности. То же и по пространству: Солнце, Сириус, а дальше еще большие звезды, еще более отдаленные и так тоже без конца. Так что признавать материю в пространстве и времени можно и полезно для обихода, практической жизни, но выставлять материю для объяснения начала жизни очень смешная и грубая ошибка, которую делают в наше время тысячи и тысячи так называемых «ученых» людей. Мало думающим людям кажется так ясно, что есть мои руки ноги, поля, земля, что они так же уверены, что это действительно есть, как мы во сне бываем уверены, что действительно есть то, что нам грезится.

Печатается по копии, сверенной с черновиком-автографом, написанным на почтовой бумаге.

Петр Видуц из Лифляндской губ. в письме от 7 марта просил Толстого разъяснить два вопроса, которые ему непонятны и с которыми он никак не может согласиться: первый — о непротивлении и второй — о бессмертии духа.

1910 г. Марта 7—10. Я. П.

7 марта 10 года.

Людям всех народов и племен турецкого, самоедского, славянского нужно стремиться к единению с богом, — скажу тому, кто понимает и верит в него, тому же, кто не понимает бога, скажу — с истиной. Такое единение, чем больше оно будет достигнуто, тем больше даст блага всему человечеству, в том числе и славянам, или всякой другой отдельной народности.

Единение же одного народа или племени есть contradictio in adjecto, 1т. е. единение с некоторыми для разъединения со всеми. Бог или истина есть центр, мы все на окружности. Чем ближе мы будем по радиусам приближаться к центру, тем более мы будем приходить в единение друг с другом. Другого средства нет. Все другие средства иллюзия, обман.

От 10 марта 1910 г.

Добавление к письму к Грете Виттельс (Grete Wittels).

Всякий человек, прежде чем быть австрийцем, сербом, турком, китайцем — человек , т. е. разумное, любящее существо, призвание которого никак не в том, чтобы соблюдать или разрушать сербское, турецкое, китайское, русское государство, а только в одном: в исполнении своего человеческого назначения в тот короткий срок, который предназначено ему прожить в этом мире.

Печатается по копии. Основанием датировки служат: копия, где письмо датировано 7-м, а добавление — 10 марта. Ответ Толстого, написанный на русском языке, видимо был переведен на немецкий Д. П. Маковицким.

Грета Виттельс (сведений о ней не имеется) в письме, отправленном из Вены 16 марта нов. ст., написанном на немецком языке, спрашивала Толстого: «Что для будущей всеобщей славянской культуры было бы лучше, чтобы все славянские народы сообща работали над великим делом цивилизации, или же каждый народ должен сохранять свой собственный язык, свою литературу, короче говоря — свою национальную культуру?»

1[противоречие в самом себе,]

1910 г. Марта 10. Я. П.

10 марта 10 г. Ясная Поляна.

Вы говорите, что любите науку, музыку, но вы ничего не любите, кроме своего животного.

Ваше письмо ужасно. Очень жалею о том, что вы его написали.

Печатается по копии.

Письмо, вызвавшее ответ Толстого, не сохранилось. Повидимому, к этому письму относится запись Толстого 10 марта 1910 г. в Дневнике: «Письма: одно ужасное от юноши, готового убить старика, чтобы экзамен зрелости» (т. 58, стр. 23).