Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 84

Я очень боюсь, что он совершенно бесполезно потратит там деньги жертвованные, чужие. Он свел теперь дело на то, чтобы покупать и раздавать муку, т. е. делать то самое, что делает земство или администрация. Купить же рожь и раздать сделает земство или чиновники не хуже его, так что ему незачем и быть там. Проще передать деньги земству. Очень мне это жалко: и то, что деньги тратятся даром, и главное то, что он так легкомыслен и самоуверен. Я писал ему об этом и по почте, и с Протопоп[овым]. 4

Посетителей у нас бездна. Накануне Прот[опопова] был Леонтьев, темный, — приехавший из Полтавы, с деньгами на столовую. Нынче я его устроил в 15 верстах от нас, — самый дальний пункт в одну сторону. Новоселов, Черняева и Гастев, к[отор]ых мне очень жалко, что ты так осудила, 5они очень и очень хорошие, самоотверженные люди и работники, — уехали в другую сторону, тоже на самый дальний пункт от нас, за 15 же верст, и поселились там в избе, без чаю, молока, пищи иной, как та, к[оторая] в столовых, без постелей и т. п. —

Если будет хороша погода, я завтра проведаю их. Потом 3-го дня приехала и вчера уехала одна Вагнер, сестра милосердия, выдержавшая курс сестер Красн[ого] Креста, мать 17-летнего сына, готовая ехать повсюду с небольшими деньгами. Я ее направил в Казань, к Соловьевой. 6Нынче приехала Эл[ена] Павл[овна]. Очень она жалка и мила. Я нынче ездил далеко верхом по столовым. Надо всё объездить перед отъездом. Всё идет хорошо, всё независимо от нашей воли расширяется. Третьего дня был в деревне, где на 9 дворов одна корова; нынче был в деревне, где почти все нищие. Я говорю нищие в том смысле, что это всё люди, не могущие уж жить своими средствами и требующие помощи — не держащиеся уже сами на воде, а хватающиеся за других. Таких всё больше и больше.

Мы все здоровы и, кажется, не дурны. Я приятно и легко занят. Маша не совсем хороша, но плохого нет. Целую тебя и детей.

Пишу лениво, но это не значит, чтобы таково было чувство к тебе. Радуюсь его силе.

На конверте: Москва. Хамовнический пер., № 15. Графине Софье Андревне Толстой.

1От 20 декабря.

2Лев Александрович Обольянинов — член Гдовской земской управы.

3Письма эти не сохранились. О них см. (С. А. Толстая, «Моя жизнь», часть VI, стр. 196.

4Известно письмо Л. Л. Толстому от 23 декабря, см. т. 66.

5В письме от 20 декабря (ПСТ, стр. 483—484).

6Вepa Соловьева жила во время голода в Тетюшском уезде Казанской губ.

1892 г. Февраля 4. Бегичевка.

Мучался о тебе, милый друг, вроде как в тот вечер о наших девицах. Только дай Бог, чтобы так же напрасно. Нынче получил от Ермол[аева] 1выписку и сводил счеты и писал деловые письма, и считали с конторщиками. Всё вполне уяснил и мог бы тебе похвастать. От Писар[ева] получил весь первый заказ 12 ваг[онов]. От Кол[ечки] 1 ваг[он] ржи и 4 гороха, из к[оторых] один послан Наташе. Знаю, и где они, и сколько осталось. Утомляют и мучают попрошайки. А нынче я решил насчет дров; и с завтрашнего дня будем выдавать записанным, более чем 200, семействам записки на дрова.

Если успеешь, похлопочи у казны и у Хомякова 2о дровах. Нынче я убедился, что эта нужда ужасная и что попрошайничество очень путает представление о действительности нужды. Сейчас написал письмо Тулинову 3о горохе, к[оторый] он просил у нас, и, между прочим, желая подбодрить их, высказал то, что сам чувствую. Много есть тяжелого, и самое тяжелое это попрошайничество, недовольство, требовательность, зависть и т. п. И мы на это досадуем. Нам кажется, что всё должно идти гладко, ровно, без тяжести борьбы и напряжения, — не напряжения труда (его не много нужно, и он легок), а напряжения доброты, насколько ее есть; а как же это может быть, когда находишься в исключительном положении и делаешь исключительное дело. Всё кажется — и нам так казалось сначала — что это что-то вроде partie de plaisir; 4но чем дальше входишь в дело, тем тяжелее, и попрошайничество есть показатель исключительного положения. — Ох! как ты доехала! Не было ли у тебя мрачных мыслей? У меня нет. И если вспомню о тебе, то проходят, и чувствую только грусть, что тебя нет. Прощай, голубушка, целую тебя и детей.

Л. Т.

Узнай о льне Мартынова, 5но не обидь его. Если бы можно послать телеграму, узнав его адрес, известив, что Цизарев 6пишет, что послали, а что ничего нет.

Завтра поеду, если хороша погода, в Андреев[ку] 7о соломе и тамошних столовых.

Приписка к письму М. Л. Толстой.

1Григорий Алексеевич Ермолаев — ссыпщик хлеба на станции Клекотки.