Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Книга 3

Уходите, профессор, уходите же! Убирайтесь, пока я вас не расстрелял! Нам здесь не нужны интеллигенты!

А что вы понимаете в этом! – Доктор Стадлер указал на «ксилофон».

Кого это волнует? Дюжину механиков можно нанять за десять центов! Убирайтесь! Это вам не Вашингтон! Они ничего не добьются, вступая в сделку с этим радиопривидением и произнося бесконечные речи! Действие – вот что необходимо! Прямое действие! Катись, док! Твое время вышло! – Он неустойчиво покачивался взад и вперед, хватаясь время от времени за рычаг «ксилофона». Доктор Стадлер понял, что Мейгс пьян.

Не хватайся за эти рычаги, ты, идиот!

Мейгс неохотно отдернул руку, затем демонстративно помахал ею перед панелью:

Я буду трогать то, что мне нравится! И не тебе говорить мне, что делать!

Отойдите от панели! Уходите отсюда! Здесь все мое! Вы понимаете? Это моя собственность!

Собственность? Ха! – коротко рявкнул Мейгс.

Я изобрел это! Я создал это! Я сделал это реальностью!

Правда? Ну что ж, большое спасибо, док, но ты нам больше не нужен. У нас есть свои техники.

У вас есть хоть какое-нибудь представление о том, что я должен был знать, чтобы создать это? Вы не смогли бы сделать ни одной трубы! Ни одного болта!

Мейгс пожал плечами:

Возможно.

Так как вы смеете даже думать о том, чтобы присвоить это? Как вы посмели прийти сюда? Какие у вас права на это?

Мейгс постучал по своей кобуре:

– Такие.

Послушай, ты, пьяная дубина! – закричал доктор Стадлер. – Ты знаешь, с чем играешь?

Не смей так разговаривать со мной, старый дурак! Кто ты такой, чтобы разговаривать со мной подобным образом? Я могу голыми руками сломать тебе шею! Ты что, не знаешь, кто я?

Ты трусливый и безмозглый головорез!

Да? Разве? Я босс! Я босс, и меня не остановит старое чучело вроде тебя! Убирайся отсюда!

Они стояли некоторое время, уставившись друг на друга, рядом с панелью «ксилофона», в полном ужасе. Ужас Стадлера, в котором он не хотел признаться даже себе, коренился в отчаянной борьбе с собой, нежелании верить, что он смотрит на конечный результат своих трудов, что перед ним его духовный сын. У Мейгса было больше причин для ужаса, который определял его бытие: он всю жизнь жил в ужасе и отчаянии, а сейчас стремился забыть то, что наводило на него ужас – даже в момент триумфа, когда он считал, что наконец в безопасности, этот представитель таинственной, непостижимой породы – интеллигент – не боялся его и не повиновался его власти.

Убирайся отсюда! – прорычал Каффи Мейгс. – Я позову своих людей! Я убью тебя!

Убирайся ты, грязный, мерзкий, безмозглый идиот! – прорычал в ответ доктор Стадлер. – Думаешь, я позволю тебе наживаться на моей жизни? Неужели ты думаешь, что это для тебя я… я продал… – Он не закончил. – Перестань трогать эти рычаги, черт тебя побери!

Не указывай мне! Не хватало еще, чтобы ты говорил мне, что делать! И ты не запугаешь меня своей высокомерной болтовней. Я буду делать что хочу. За что же я боролся, если не могу поступать так, как мне взбредет на ум? – Он фыркнул и протянул руку к рычагу.

Эй, Каффи, осторожнее! – завопила какая-то фигура в дальнем углу комнаты, рванувшись вперед.

Прочь! – взревел Каффи Мейгс. – Все прочь! Чтобы я испугался?! Я вам покажу, кто здесь хозяин!

Доктор Стадлер рванулся, чтобы остановить его, но Мейгс оттолкнул его одной рукой, громко расхохотался, увидев, что Стадлер упал, а другой дернул за рычаг «ксилофона».

Грохот, душераздирающий треск рвущегося металла, с силой сталкивающихся предметов, звуки борющегося с самим собой чудовища – все это слышалось только внутри строения. Снаружи все было спокойно. Просто внезапно все строение бесшумно поднялось в воздух, распалось на несколько огромных обломков, выбросило в небо несколько свистящих полосок голубого света и рухнуло грудой булыжника. В радиусе сотни миль, включая округа четырех штатов, телеграфные столбы посыпались, как спички, фермерские дома превратились в кучи щебня, дома в городах рухнули в течение секунды, жертвы, мгновенно превратившиеся в изуродованные трупы, не услышали даже подобия какого-либо звука, а на периферии круга, на полпути через Миссисипи, локомотив и шесть первых вагонов пассажирского поезда металлическим душем посыпались в реку вместе с западными пролетами расколовшегося надвое моста Таггарта.

На том месте, где находился проект "К", среди руин не осталось ничего живого – разве что несколько бесконечно долгих минут там существовал кусок изуродованной плоти и жгучая боль того, кто совсем недавно считался великим умом.