Евгения Марлитт - В доме Шиллинга

Она выдержала этотъ взглядъ съ легкой насмѣшливой улыбкой, блуждавшей на губахъ, и покачала головой, какъ будто бы рѣшительно не намѣрена была ни на іоту измѣнить смыслъ своихъ словъ. Сильное упрямство поразительно оживило и привело въ напряженное состояніе каждый мускулъ этого повидимому безжизненнаго апатичнаго лица.

— Вотъ тебѣ, Арнольдъ! — злобно засмѣялся старикъ. — Что подѣлаешь съ женскимъ предубѣжденіемъ? — и онъ съ комическимъ отчаяніемъ провелъ рукой по густымъ сѣдымъ волосамъ. — Я и самъ прежде поступалъ не лучше. Да, милая Клементина, я былъ слѣпъ, былъ простофилей, какъ говорятъ нѣмцы, потому что не понялъ дарованій Арнольда. Хотя въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго, такъ какъ мы, Шиллинги, знали толкъ въ искусствахъ, какъ свиньи въ апельсинахъ. Поэтому то я изъ всѣхъ силъ протестовалъ противъ «бумагомаранья» и бѣдный малый принужденъ былъ заниматься рисованіемъ у меня за спиной. Потомъ мнѣ изъ Берлина пишутъ, что моему сыну предстоитъ блестящая карьера, и мнѣ пришлось стыдиться своего упрямства. Еслибы я только подозрѣвалъ, что у него талантъ, многое было бы иначе. — Мрачный взглядъ сѣрыхъ глазъ упалъ на него.

— Ты полагаешь, папа, что живопись прокормила бы съ избыткомъ послѣднихъ Шиллинговъ?

— Клементина! — быстро прервалъ ее молодой баронъ, лицо котораго омрачилось.

— Пожалуйста, не горячись, Арнольдъ! — проговорила она жалобно, закрывая рукой ухо, какъ будто звукъ этого прекраснаго мужского голоса непріятно поражалъ ея слухъ. Она, очевидно, страдала нервнымъ разстройствомъ и въ эту минуту была очень взволнована, но не замолчала.

— Скажи самъ, могъ ли бы ты жить гонораромъ, получаемымъ отъ этихъ людей… полусвѣта! Что принесла тебѣ, напримѣръ, «Дездемона въ бѣломъ атласномъ платьѣ»?

Изъ-подъ нервно подергивавшейся верхней губы блестѣли бѣлые длинные зубы.

Характеристичная улыбка, игравшая на губахъ молодого человѣка еще въ передней, снова появилась. Онъ съ ироніей взглянулъ на Люсиль, которая сгорала желаніемъ отвѣтить какой нибудь глупостью «длинной сѣрой особѣ» за произнесенное ею слово «полусвѣтъ».

— Картина эта послѣ многихъ неудачныхъ попытокъ дала мнѣ блаженное сознаніе, что я олицетворилъ трогательную фигуру несчастной дочери дожа въ томъ видѣ, какъ она жила въ моей фантазіи, — сказалъ онъ весело и спокойно. — У госпожи Фурніе дивный профиль, а ея самоотверженіе, ея терпѣніе во время скучныхъ сеансовъ…

— Скучныхъ? — повторила баронесса съ истерическимъ смѣхомъ. — Это очень дурно, Арнольдъ, да и ведетъ ко лжи и обману въ супружествѣ, если мужъ и жена мало знаютъ о прошломъ другъ друга, какъ мы съ тобой, — прибавила она, почти задыхаясь отъ злобы.

Старый баронъ, собиравшійся было разбить яйцо, вдругъ остановился. Со своей величественной головой и гнѣвно сверкавшими изъ подъ густыхъ нависшихъ бровей глазами онъ походилъ на разгнѣваннаго льва. Съ устъ его готовъ былъ сорваться рѣзкій отвѣтъ, но онъ сдержался.

— И отъ кукушки я слышу что-то новое, — сказалъ онъ юмористически. — Итакъ, Арнольдъ мало знаетъ о твоемъ прошломъ. Для чего ему это, моя милая. Супружество не торговая компанія или что либо подобное, гдѣ требуется письменное описаніе всей дѣятельности. Ты почти до семнадцатилѣтняго возраста воспитывалась въ монастырѣ, и мы полагаемъ, что все шло приличнымъ образомъ, неужели нѣтъ, Клементина?

До сихъ поръ баронесса, дѣлая свои ядовитыя замѣчанія, исполняла обязанности хозяйки у чайнаго стола, теперь же она вынула изъ кармана носовой платокъ и прикладывала его дрожащей рукой то ко лбу, то ко рту, какъ будто отъ колкихъ грубыхъ выраженій свекра ей дѣлалось дурно или она ожидала кровохарканья.

Баронъ Шиллингъ посмотрѣлъ на отца съ упрекомъ и мольбой и ласково взялъ руку жены.

— Ты можешь быть также спокойна насчетъ моего прошлаго, какъ и насчетъ будущаго, которое проведешь со мной, — сказалъ онъ ласково и дружески, какъ нѣжный любящій братъ, снисходидительно смотрящій на всѣ слабости сестры. — Ты должна будешь постепенно привыкнуть къ мысли, что мое занятіе приводитъ меня въ соприкоеновеніе со всѣми слоями общества. И если поговорка «цѣль освящаетъ средства» можетъ быть лучше всего примѣнена, такъ это въ искусствѣ. Оно ищетъ свои сюжеты и въ будуарѣ, и на чердакѣ, и если меня заинтересуетъ какая нибудь характерная голова, я пойду за ней, еслибъ даже пришлось идти въ гнѣздо пороковъ и преступленiй. Этой терпимостью должна обладать жена каждаго художника, и ты также научишься ей.