Джим Томпсон - Кидалы

— Кажется, я тебя задерживаю, — сказала она. — Что ж, можешь уйти и оставить меня наедине с моими грехами.

— Лилли, — он приложил ладонь к груди, — я никогда ни в чем не упрекал тебя.

— Но тебе ведь есть в чем меня упрекнуть, да? Непростительно оставаться ребенком, когда у тебя есть собственный ребенок. Вести себя как дитя, а не как взрослая женщина. Да, сэр, с моей стороны было подло, что я вовремя не выросла и не вела себя как взрослая, потому что ты-то от меня только этого и ждал.

Рой был уязвлен.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он. — Пририсовал тебе нимб? Ты и без меня это сделала.

— И одновременно выставила тебя подонком, да? Да, вот, я такая, ты сам знаешь, я всегда так поступала. Всегда издевалась над бедняжкой Роем.

— Лилли, ради бога...

— Нет, вот еще что. Не думаю, что это что-нибудь изменит, но я все равно скажу. Завязывай со своими делишками, Рой. Бросай все и больше близко к этому не подходи.

— Почему же ты сама этого не сделаешь?

— Почему? — Лилли уставилась на него. — Ты серьезно? Потому, безмозглая дубина, что если я только подумаю об этом, меня убьют! Я в деле с восемнадцати лет, и с тех пор ничего не изменилось! Тут сами не уходят — тебя выносят ногами вперед.

Рой нервно облизнул губы. Может, она и не преувеличивает, хотя ему хотелось так думать. Но они выступают в разных весовых категориях, и ему с ней никогда не сравняться.

— Я спец по мелким делишкам, — сказал он. — Кидаю по мелочевке — и только. Я могу завязать в любое время.

— Это пока. Пока по мелочевке. Тебе всего лишь двадцать пять, а ты бровью не повел и запросто выложил три штуки. Тебе двадцать пять, а ты уже кидаешь по-новому — разводишь лохов на деньги, не меняя места жительства. И что же, ты на этом остановишься? — Она отрицательно покачала головой. — Не-ет. Мошенничество — это как любое другое дело. Нельзя стоять на месте. Тут либо вверх, либо вниз — обычно вниз, — но мой Рой идет вверх!

Рой чувствовал себя и виноватым, и польщенным. Мошенничество есть мошенничество, заметил он. И в нем нет той опасности, которая таится в организованной преступности.

— Да что ты?! — сказала Лилли. — Не может этого быть. А я вот слышала про парня примерно твоего возраста, которому так врезали в живот, что чуть не убили.

— Ну...

— Но конечно, это не в счет. Это совсем другое. Но есть еще кое-какие отличия. — Она дотронулась до обожженной руки. — Знаешь, откуда на самом деле этот ожог? Я тебе расскажу.

И она рассказала, а он сидел, слушал, и его мутило; он чувствовал стыд и смущение. Он представить не мог, что такие веши происходят с его матерью, и никак не мог связать их с собой. Так или иначе, все это только углубило пропасть между ним и Лилли.

Она заметила его состояние и поняла, что ее рассказ был ни к чему. В ее уставшем теле медленно пробудилась злость.

— Вот так, — сказала она, — и к тебе это не имеет никакого отношения, верно? Просто еще одна глава из книги «Злоключения Лилли Диллон».

— Между прочим, очень интересная, — ответил он негромко. — Может, тебе действительно книгу написать, а, Лилли?

— А может, сам напишешь? — спросила Лилли. — Про Кэрол Роберг вышла бы неплохая глава.

Рой поднялся. Он холодно кивнул, взял шляпу и направился к двери, но потом остановился и развел руками.

— Лилли, — сказал он, — ну чего ты добиваешься? Что еще я могу сделать в этой ситуации с Кэрол, если уже столько наворотил?

— Ты меня спрашиваешь! — горько воскликнула Лилли. — У тебя хватает наглости стоять там и спрашивать, что тебе делать?

— Хочешь сказать, я должен был на ней жениться? Попросить ее стать моей женой? Брось, что ты! Я ведь ей не пара!

— Боже, боже, — простонала Лилли.

Рой покраснел и натянул шляпу.

— Извини, я тебя все время разочаровываю. Я лучше пойду.

Лилли смотрела на него, а он все еще медлил.

— Второй фокус за вечер! — сказала она. — Вот он все еще здесь, а когда он уйдет, никто не разберет.

Он ушел, хлопнув дверью.

Сперва он быстро зашагал по коридору, потом замедлил шаг и остановился, размышляя, не повернуть ли ему назад. В это же время Лилли вскочила со стула, направилась к двери и вдруг замерла, не зная, что же ей делать.

Они были похожи — две части одного целого. На секунду они действительно стали одним.

Но секунда прошла — секунда перед убийством. А потом каждый сделал свой выбор, наплевав на инстинкты. Каждый, как всегда, выбрал свой собственный путь.

Рой устроил себе поздний ужин в ресторане неподалеку. Ужинать в ресторане было просто здорово. Он жадно ел, и эта мысль все время вертелась у него в голове. Рой привык к ресторанам. По большому счету, сколь ни отличались друг от друга сами заведения, пища в них обладала каким-то общим свойством, и привычка к ресторанной еде была сродни привычки младенца к материнскому молоку. Вкус и качество блюд в ресторанах служили подтверждением хорошо известному наблюдению, что чем сильнее вещи меняются, тем больше они становятся похожи.