Эдвард Форстер: Комната с видом на Арно

— Позвольте мне закончить эту историю, — сказал мистер Биб, вернувшийся в гостиную. — Мисс Лэвиш по очереди приглашала с собой мисс Поул, меня, еще кое-кого, а потом заявила, что отправится в курительную комнату одна. Ушла. Но не прошло и пяти минут, как она вернулась, потупив глазки, с доской для пасьянса и принялась в одиночестве раскладывать карты.

— И что же случилось в курительной комнате? — спросила Люси.

— Никто не знает, — ответил священник. — Мисс Лэвиш никогда не рискнет рассказать, а мистер Эмерсон про это давно забыл за ненадобностью.

— Скажите, мистер Биб, — продолжала Люси, — а что, этот старший мистер Эмерсон — он хороший человек или нет?

Священник рассмеялся и предложил Люси решить это самой.

— О, это так трудно! — проговорила она. — Иногда он выглядит так глупо, а иногда он мне очень нравится. Мисс Элан! А что вы думаете? Он хороший человек?

Пожилая леди покачала головой и неодобрительно вздохнула. Мистер Биб, которого этот разговор изрядно веселил, обратился к ней:

— Но вы-то, мисс Элан, просто обязаны считать его хорошим человеком после этой истории с фиалками.

— Фиалками? — встрепенулась та. — О господи! Кто вам рассказал? Пансион — это рассадник сплетен. Нет, я не смогу забыть, как они вели себя во время лекции мистера Игера в Санта-Кроче. О, бедная мисс Ханичёрч! Это было ужасно. Увы, я не изменю своего мнения. Мне не нравятся Эмерсоны. Они — плохие люди.

Мистер Биб улыбался с самым беспечным видом. Это ему принадлежала идея осторожно ввести Эмерсонов в общество пансиона Бертолини. Идея эта, правда, благополучно провалилась, и священник теперь оставался единственным человеком, питавшим по отношению к отцу и сыну дружеские чувства. Мисс Лэвиш, которая в пансионе считалась самой умной, была настроена в высшей степени враждебно; сестры Элан, самые воспитанные, были с ней солидарны. Мисс Бартлетт, озабоченная своей ролью дуэньи, разделяла их отношение к «коммерсантам». Люси… С Люси дело обстояло иначе. Из ее беглого рассказа о скандале в Санта-Кроче священник сделал вывод, что Эмерсоны совершили вполне сознательную попытку взять ее в плен и попытаться, показав мир со своей собственной, весьма странной, точки зрения, заинтересовать девушку своими печалями и радостями. Конечно же, с их стороны это была наглость, и священнику претила сама мысль о том, что их план мог бы удаться. В конечном счете он ничего не знает об Эмерсонах; радости и печали пансиона — вещи из разряда преходящих, в то время как Люси будет его прихожанкой.

Люси, посматривая через окно на мокрую Флоренцию, заявила наконец, что считает Эмерсонов хорошими людьми. Правда, их самих она уже давно не видела — даже их стулья за обедом отсутствовали.

— Но они же постоянно подстерегают вас, чтобы увести с собой, моя милая, — пытливо посмотрела на нее мисс Элан.

— Это было только раз. Шарлотте это не понравилось, и она мне выговорила, впрочем, очень вежливо.

— Это правильно, — заявила мисс Элан. — Это люди не нашего круга, и они обязаны знать свое место.

Мистер Биб считал, что Эмерсонам лучше вообще исчезнуть из всех этих кругов и всех этих мест. Они отказались от попыток войти в общество, и теперь отец был таким же молчаливым, как сын. Священник подумал, а не организовать ли для этих симпатичных ему людей какую-нибудь приятную прогулку напоследок, и чтобы их сопровождала Люси, которая хорошо относится и к отцу и к сыну? Одним из главных удовольствий в своей жизни мистер Биб считал делать так, чтобы у людей, с которыми он когда-либо сходился, оставались приятные воспоминания.

Пока они болтали в гостиной, приблизился вечер. Небо над городом прояснилось, деревья и холмы заиграли ясными красками, а поверхность Арно очистилась от грязи и пошла бликами. Между облаками показались островки синевы, по земле заскользили пятна водянистого света, и вот в лучах заходящего солнца засверкал мокрый фасад Сан-Миниато.

— Слишком поздно выходить, — с облегчением в голосе заявила мисс Элан. — Все галереи уже закрыты.

— А я выйду, — сказала Люси. — Я хочу проехать по всему городу на электрическом трамвае, на площадке рядом с водителем.

Собеседники Люси стали очень серьезными. Мистер Биб, который чувствовал себя ответственным за Люси в отсутствие мисс Бартлетт, сделал попытку вмешаться:

— Мы бы тоже были не прочь, но у меня накопились письма. И если уж вы желаете отправиться в одиночку, почему бы не пешком?

— На площадках в трамвае полно этих итальянцев. Вы же знаете, дорогая! — вторила мистеру Бибу мисс Элан.