Марк Твен - Прогулка заграницей

Такимъ образомъ воспитаніе мое давалось мнѣ довольно легко, но нельзя сказать того же о Гаррисѣ. Три блюда за обѣдомъ для меня было вполнѣ достаточно, тогда какъ Гаррисъ предпочиталъ тринадцать. Даже впослѣдствіи, когда я уже пріобрѣлъ увѣренность и не нуждался въ помощи Гарриса, мнѣ случалось попадать въ затрудненіе. Однажды въ Баденъ-Баденѣ я даже едва не опоздалъ къ поѣзду, такъ какъ долго не могъ удостовѣриться, что три молоденькія дамы, сидѣвшія за столомъ какъ разъ противъ меня были нѣмками, а что если онѣ окажутся американками или англичанками; и вотъ я сидѣлъ, погруженный въ свои сомнѣнія, какъ вдругъ одна изъ нихъ къ величайшему моему облегченію и восхищенію начала говорить что-то по-нѣмецки; не успѣла она выговорить и двухъ словъ, какъ я уже всталъ, и послѣ обоюднаго обмѣна поклонами, поспѣшилъ удалиться.

Въ доказательство любезности я услужливости нѣмцевъ, приведу слѣдующій случай. Однажды во время нашего путешествія пѣшкомъ по «Черному лѣсу» мы зашли съ Гаррисомъ пообѣдать въ маленькую деревенскую гостинницу. Во время обѣда въ залъ вошла двѣ молоденькія дамы, въ сопровожденіи молодого господина, и сѣли за столъ противъ насъ. Они тоже предпринимали прогулку пѣшкомъ. Мы сами несли свои ранцы за спиною, онѣ же пользовались для того услугами здоровеннаго малаго. Всѣ мы были чрезвычайно голодны и поэтому было не до разговоровъ. По окончаніи обѣда мы обмѣнялись поклонами и разстались.

Когда на слѣдующій день утромъ мы сидѣли въ одной изъ гостинницъ въ Алдерхейлигенѣ за позднимъ завтракомъ, молодежь эта тоже явилась туда и заняла мѣста не далеко отъ насъ, не замѣчая, что и мы тутъ. Но вотъ они замѣтили насъ и тотчасъ же, улыбаясь, принялись раскланиваться и при томъ не церемонно, а съ видомъ людей, обрадованныхъ встрѣчею съ хорошими знакомыми въ такомъ мѣстѣ, гдѣ они ожидали найти только чужихъ. Они завели разговоръ о погодѣ и дорогѣ. Тогда и мы стали говорить о томъ же. Потомъ они сказали, что если бы не плохая погода, то прогулка ихъ была бы восхитительна. Мы отвѣчали, что вполнѣ съ ними согласны. Затѣмъ они сказали, что наканунѣ прошли тридцать англійскихъ миль и спросили, сколько сдѣлали мы. Я не хотѣлъ лгать и потому сказалъ Гаррису, чтобы солгалъ онъ. Гаррисъ отвѣчалъ имъ, что мы тоже сдѣлали тридцать миль. Впрочемъ, это не было ложью; мы дѣйствительно «сдѣлали» столько, хотя и съ маленькою помощію повозка.

Замѣтивъ послѣ завтрака, что мы стараемся добыть кой-какія свѣдѣнія о дорогѣ отъ нѣмого управляющаго гостинницей и, видя, что усилія наши не ведутъ ни къ чему, они тотчасъ же подоспѣли къ намъ на помощь, принесли свои карты и книги, и разсказали и объяснили намъ дорогу до того ясно и подробно, что даже Нью-Іоркскій сыщикъ не заблудился бы. Когда же мы уходили въ дальнѣйшій путь, то они сердечно проcтились съ нами и пожелали добраго пути. Быть можетъ, они потому такъ сердечно относились къ намъ, что мы были чужеземцами, заброшенными далеко отъ своей родины; быть можетъ, къ путешественнику-земляку они отнеслись бы иначе. Не знаю; я знаю только, что чрезвычайно пріятно встрѣтить подобное теплое участіе.

Однажды въ Баденъ-Баденѣ мнѣ пришлось сопровождать на балъ молодую даму американку; поднявшись по лѣстницѣ, мы уже готовились войти въ залъ, какъ вдругъ были задержаны однимъ изъ распорядителей; оказалось, что у миссъ Джонсъ произошелъ какой-то безпорядокъ въ платьѣ; я уже не помню, въ чемъ именно онъ состоялъ — растрепались ли сзади волосы, нехватало ли шали, вѣера или локона, или еще чего тамъ, не помню. Распорядитель былъ чрезвычайно вѣжливъ, разсыпался въ сожалѣніяхъ, но правила были ясны, и пропустить насъ онъ не могъ. Положеніе наше сдѣлалось чрезвычайно затруднительнымъ, тѣмъ болѣе, что на насъ смотрѣли уже сотни глазъ. Но вдругъ изъ зала съ намъ подходить какая-то богато одѣтая дѣвушка и, узнавъ о нашемъ затрудненіи, вызывается въ одну минуту уладить дѣло. Она увела съ собой миссъ Джонсъ въ уборную и скоро вернулась съ ней обратно, при чемъ безпорядокъ въ костюмѣ моей знакомой былъ исправленъ настолько, что насъ пропустили въ залъ, куда мы и вошли вмѣстѣ со своей благодѣтельницей.

Когда мы были уже въ безопасности, я сталъ путаться въ искреннихъ, но грѣшащихъ противъ грамматики, выраженіяхъ благодарности, и въ эту минуту мы какъ-то разомъ узнали другъ друга, оказалось, что мы встрѣчались уже въ Аллерхейлигенѣ. Ея милое лицо нисколько не измѣнилось за эти двѣ недѣли, равно и сердце у нея осталось, вѣроятно, то же самое, но какая разница была между теперешнимъ пышнымъ ея нарядомъ и тѣмъ скромнымъ платьемъ, въ которомъ я ее видѣлъ въ то время, когда она дѣлала по тридцати миль въ день по Черному лѣсу; нѣтъ ничего удивительнаго, что я не узналъ ея сразу. Конечно, и я былъ въ другомъ костюмѣ, но мой нѣмецкій языкъ помогъ ей узнать меня. Она сейчасъ же познакомила насъ со своими братомъ и сестрою и, благодаря имъ, мы отлично провели весь этотъ вечеръ.