Джиральди Чинтио - Итальянская новелла Возрождения

— Ну, значит, — перебил его простак, — мы с вами разминулись, потому что я пошел по главной улице.

Ни о чем другом он и не подумал.

Тогда дама сказала мужу:

— Ах, я знаю, супруг мой, у нас такой усердный адвокат, что когда ему нужно заниматься делами, он обманывает бедных женщин!

И зная, в чем доктор сейчас более всего нуждается, она велела принести лакомств и дорогих вин для угощения, дабы мессер доктор немного восстановил свои силы. Однако все больше смеялись, чем угощались, впрочем, смеялись по-разному. Потом послали за мулом, и доктор благополучно вернулся домой, и впоследствии вместе со своей дамой они много раз потешались, вспоминая этот случай с переменой одежды.

Мне казалось не совсем удобным в силу разных соображений называть имена, и в особенности имя дамы, дабы мессер доктор, который неоднократно рассказывал мне об этой проделке, не расстался бы со своими удовольствиями и не рассердился бы. Но когда вы вернетесь в Милан, я обещаю, что вы услышите об этом из уст самого доктора, который — я в этом глубоко уверен — назовет вам имена супругов, если вы, разумеется, пообещаете ему держать их в тайне.

Дон Ансельмо и дон Баттиста, подозреваемые в том, что они провели ночь с женщиной, публично посрамлены на площади в Комо

Разумеется, синьоры мои, великое это зло, что священники так охотно устраивают крестовые походы против жен своих односельчан, словно тот из них достоин большей похвалы, кто больше одурачил своих прихожан. Поэтому в наши дни священников так мало уважают, меж тем как в былое время они пользовались всеобщим почетом. Меня все это нисколько не удивляет, ибо среди них есть много таких, которым больше пристало пасти свиней, чем быть в церкви и заниматься священными делами; они плохо читают, еще хуже поют божественные песнопения, а из того, что читают, понимают очень мало или совсем ничего; зато, если уж привяжутся к какой-нибудь женщине, то редко оставляют ее в покое, пока не попользуются ею. Есть и такие, которые с ханжеским видом без конца всех обманывают и под маской смирения водят людей за нос. А что скажем мы о тех, которые, окончив служить мессу, отправляются объедаться и опиваться в таверну или целыми днями, как завзятые мошенники, не выпускают из рук карты и кости? Однако мне сдается, будто вместо того, чтобы рассказать вам новеллу, я поднялся на амвон и собираюсь произнести проповедь.

Итак, оставляя заботу об их исправлении на совести прелатов, начну с того, что в нашем городе Комо [217] Новеллу рассказывает мессер Бенедетто Джовио, уроженец города Комо. не так давно должны были состояться похороны одного из знатнейших и благороднейших дворян города, графа Элеутеро Русконе, и все священники и монахи Комо были приглашены на торжественное погребение. Когда наступил час выноса тела Элеутеро, было обнаружено, что недостает двух весьма уважаемых приходских священников, которые были приорами в своих приходах. А так как они считались в народе людьми праведными, послали к ним домой и в церковь, но их нигде не оказалось. Это послужило причиной общего волнения, даже высказывалось опасение, не убиты ли они разбойниками. Так или иначе после долгих поисков, видя, что они не появляются, приступили к погребению, которое было пышным и торжественным. По окончании его должны были от имени губернатора обнародовать некоторые указы, поэтому все присутствующие на похоронах собрались на площади, на которой появились и наши святые отцы. Но в каком виде! Вы только послушайте.

Между церквами этих священников проживал в своем домике красильщик по имени Абондио из Порлецца, человек очень веселый, у которого была жена, Аньезе из Лугано, женщина красивая собой, молодая и весьма честная; у нее в обычае было каждый день ходить к мессе в церковь дона Ансельмо, так звали одного из тех священников. Тот, видя ее каждый день у мессы и находя красивой, воспылал так сильно, что, когда она несколько привыкла к нему, сразу же попросил у нее самого дорогого. Она была глубоко оскорблена такой непристойной просьбой, сказав священнику, что его дело служить мессу, и с тех пор стала посещать церковь другого священника, которого звали дон Баттиста; а тот, увидев ее, задумал с ней породниться — таким же способом, как и дон Ансельмо. Итак, едва познакомившись с ней, он, чтобы не терять попусту времени, попросил у нее милостыни святой Нефиссы. Бедной женщине показалось, что она попала из огня в полымя, и она решила впредь ходить к мессе в церковь при больнице, хотя это было ей неудобно и далеко от дома. Муж, заметив это, спросил о причине такой перемены. Она, чтобы не вызывать у мужа никаких подозрений, рассказала ему подробно обо всем, что произошло, на что тот, немного рассердившись, сказал: