Мирча Элиаде - Змей

— Ну и как он вам? — спросила она, глядя снизу вверх на супругов.

— Только бы решилась, — произнес домнул Соломон.

— Вот и я то же самое говорю...

Домнул Соломон повернулся к жене:

— Агли, а не пойти ли тебе в столовую? Посмотришь, может, они пойдут в саду погуляют... Сейчас уже и не жарко...

Доамна Соломон на ходу приостановилась перед зеркалом и опять поправила прическу.

— А ты что скажешь? — спросила старуха. Доамна Соломон пожала плечами и вышла.

— Да я и сама вижу...

Дверь закрылась, старушка вновь подняла глаза на домнула Соломона:

— Не очень-то он ей понравился...

— Да она всегда так, что, ты первый день ее знаешь? Когда мы одни как сычи, день-деньской о гостях мечтает. А когда приедут гости, устанет и все ей не в радость... А мне, например, капитан нравится. И выправка, и выучка есть...

— И другой тоже славный, — согласилась доамна Соломон.

В соседней комнате зашумели: задвигались стулья, молодые голоса смеялись, благодарили. Домнул Соломон поспешил из спальни в столовую.

— Мама, — обратился он уже с порога, — возьми на себя труд, позаботься о припасах для вечера. Мы же едем в монастырь, ты знаешь, так чтобы все у нас было в порядке.

В саду было еще жарковато. Стере снял пиджак и повесил его на вишню, оставшись в одной рубашке. Седая, коротко подстриженная голова казалась особенно круглой. Мимо проходила Рири с подносом, полным запотевших стаканов. Стере остановил ее.

— Мне без варенья, благодарю, — сказал он, забирая разом в обе руки два стакана.

Опершись на вишню, Лиза смотрела, как он пьет воду: залпом, сильно запрокинув назад голову, словно вливая эту воду прямо в горло. Лиза смотрела на него и даже не удивлялась. У нее опять возникло отчетливое ощущение, что жизнь ее безнадежно испорчена, что ее обманули, распорядились ею помимо ее воли, прежде чем она успела что-то узнать. И хотелось ей только одного: рассказать кому-нибудь об этом, подружиться с кем-нибудь незнакомым и, не торопясь, долго-долго все-все рассказывать...

Она повернула голову. На травке неподалеку сидел Владимир, брат Рири, и рядом с ним еще двое гостей. Движения Владимира ей показались чем-то странными. И говорил он по-другому — значительнее, весомее. Несколько секунд она внимательно всматривалась, ничего не в силах понять. И вдруг заметила сигарету, которую юноша держал так бережно. Голубой струйкой поднимался дым в теплом воздухе сада, голубизна колебалась, дрожала и внезапно исчезала в полосе яркого солнечного света.

— Что с тобой, голова болит?

Стере подошел и нежно взял ее за руку.

— Ничего не болит, — улыбнулась в ответ Лиза.

— Можно подумать, я ничего не понимаю! — довольно громко воскликнул Стере. — Ох уж эти мне романсы!.. Такое на нас производят впечатление! Ты ведь нисколько не изменилась: чувствительна, как дитя.

Стамате поднял глаза, внезапно покраснев. На Стере он смотрел ласковыми дружескими благодарными глазами.

— А не спел бы ты нам что-нибудь повеселее, домнул инженер? — спросил Стере, подходя поближе к расположившимся на травке молодым людям и не выпуская Лизиной руки.

Стамате хотел подняться, но Стере удержал его, положив руку на плечо:

— Ради Бога, не беспокойся, ты же среди своих.

— Я подумал, возможно, доамна... — запинаясь, проговорил Стамате.

— Она осталась такой, какой была: романтичной и чувствительной. Поэтому я и спросил, может, ты споешь нам что-нибудь повеселее...

Стамате вновь попытался подняться. Он чувствовал себя глупо, сидя на траве в нелепой позе с поджатыми ногами и сдвинутыми локтями, и поэтому, принуждая себя улыбнуться, уставился в землю, чтобы скрыть этой улыбкой и свою растерянность, и свое нежелание петь.

— Да брось ты, голубчик, не беспокойся, — уговаривал его Стере, опять опуская руку ему на плечо. — Или стоя поется лучше?..

— Не думаю, что в саду можно петь, — сказала Лиза. — Нет той атмосферы...

Владимир раздраженно швырнул сигарету за забор. Его прервали в самый разгар спора, когда он совсем уже было расстался с обеденной застенчивостью.

— Ну можно ли петь по такой жаре? — воскликнул он насмешливо. — Лучше садитесь с нами на травку и будем болтать, пока не начало смеркаться. Домнул капитан знает немало интересного. Он только что прочитал книгу...

— Да не стоит об этом, — извиняющимся тоном сказал капитан.

— Да вы настоящий ученый, как я посмотрю! Нет! Нет! Я без шуток, — обратился к капитану восхищенный Стере.