Мирча Элиаде - Змей

Говорили все разом, наперебой. Оттаял даже Стамате и время от времени позволял себе пошутить: поцелуй Лизы прибавил ему уверенности в себе.

— Как только выйдет луна, мы тут же отправляемся в лес, так и знайте, — заявил он.

— Только не я, — отказался Стере. — Молодежь — дело другое.

Доамна Замфиреску радостно захохотала. На кого, на кого, а на Стере можно положиться, и еще, наверное, можно рассчитывать на Соломона.

Поужинают и сядут играть где-нибудь в отдельной комнатке у отца келаря.

— Кто у нас занимается ужином? — спросил домнул Соломон. — Корзины из автомобиля принесли?

Рири, Лиза, доамна Соломон собирались идти накрывать на стол.

Барышня Замфиреску в первую секунду тоже открыла было рот, чтобы предложить свои услуги, но тут увидела, что Дорина по-прежнему сидит на скамейке. Значит, и ей можно остаться. Здесь столько молодых людей — болтовня, смех, шутки, — здесь лучше...

— Кто со мной в погреб за вином? — вновь спросил домнул Соломон.

Почти все мужчины захотели осмотреть монастырские подвалы. Особенно нетерпеливо хотели осмотреть их Андроник и Владимир.

— Только имейте в виду, что вино придется нести в ведрах, — посетовал домнул Соломон, польщенный вниманием, которым встречалось каждое его предложение.

— В ведрах и корчагах, — уточнил домнул Замфиреску. — И позаботьтесь, чтобы продали вам темно-рубинового, потрясающее вино... Хорош и мускат, но слишком скоро ударяет в голову.

— Больно крепок, — вмешалась доамна Замфиреску. — Хорике, а мы какое вино привезли?

— Да тоже вроде неплохое.

— Нет-нет, мешать не будем, — отказался Стере. — И не забудьте попросить брынзы. Брынза здесь — пальчики оближешь!

Веселой гурьбой собрались на поиски отца ключаря. Заслышав шум во дворе, черными тенями из келий выскользнули монахи, но отца ключаря среди них не было: домнул Соломон, будучи знакомым с ним лично, удостоверил это. Отец ключарь — высокий, сухопарый, костистый, с редкой бородкой, «будто траченной молью, и вдобавок гундосит». И домнул Соломон заговорил в нос, подражая отцу ключарю.

Стамате и капитан Мануилэ рассмеялись.

— А Андроник куда подевался? — спросил вдруг домнул Соломон, обнаружив, что молодой человек исчез.

— Пошел, видно, приятелей отыскивать, — сказал Владимир.

— Неужто ты поверил его россказням о приятелях? — ироническим шепотом осведомился капитан.

— Ш-ш-ш! Он же может услышать, — прервал его Стамате. — Нехорошо сплетничать за спиной...

— Именно, именно, — поддержал домнул Соломон. — Мне кажется, он хороший мальчик из хорошей семьи, жаль только, что слишком взбалмошный и неспокойный, — прибавил он, желая всем потрафить.

Наконец отыскали ключаря и попросили налить двадцать литров темно-рубинового. Монах взял две объемистые корчаги, ведро и повел их, показывая дорогу.

— Как-то управитесь?.. — пробурчал он, не глядя на гостей.

Перед дверью, окованной железными полосами, монах остановился, нашарил ключ и аккуратно, не торопясь, отомкнул замок. Потом зажег свечку, переложил ведро в левую руку, взял свечку правой, отдав перед тем корчаги Владимиру.

— Не оступитесь, ступеньки у нас поистерлись, — предупредил он.

Шли в темноте осторожно и не без странного волнения. Подвалы были глубокие, и чем глубже, тем обширнее. Владимир воодушевился, его восхищало все: холод и сырость, таинственность старинных сводов, игра теней от мигающей свечки.

— Кто знает, что здесь происходило, — проговорил он зачарованно.

— И я об этом подумал, — отозвался капитан. — Будто давит здесь на тебя что-то... А стоят всего-навсего бочки с монастырским вином.

Стамате с удивлением оглядывал стены подвала.

— Дай нам, пожалуйста, и брынзы тоже, — говорил домнул Соломон.

Монах выпустил вино из бочки, и оно с шипением хлынуло в корчагу, распространяя густое терпкое благоухание. Владимир как завороженный глядел на рубиновый водоворот в глиняном горшке. Ударив в ведро, вино брызнуло в разные стороны.

— Из здешних вин самое лучшее, — сообщил Андроник.

Вздрогнув от неожиданности, все обернулись.

— Откуда ты взялся, голубчик, мы и шороха не слышали? — весело спросил домнул Соломон.

Андроник махнул рукой на проход между бочками.

— Вот отсюда, — объяснил он спокойно. — Во дворе я вас потерял и отправился прямо в подвал. Не первый раз сюда спускаюсь, — прибавил он с улыбкой. — Сколько ведер вина здешнего выпил...

Монах поднял глаза, вглядываясь в лицо говорившего. Неверный свет свечи выхватывал из темноты бледные, с глубокими тенями лица.