Чарльз Диккенс - Наш общий друг. Часть 2

— Что намъ жизнь безъ довѣрчивости! Что намъ ближній безъ чести!.. Возьмите бумагу, товарищъ, — возьмите въ духѣ братскаго довѣрія и любви.

Не переставая моргать своими красными глазками, обоими заразъ, но безъ всякаго проявленія торжества, мистеръ Винасъ сложилъ бумагу, оставшуюся у него въ рукахъ, заперъ ее въ стоявшій за спиной его ящикъ и опустилъ ключъ въ карманъ, послѣ чего любезно сказалъ:

— Не налить ли вамъ чашку чаю, товарищъ?

Мистеръ Веггъ на это отвѣтилъ:

— Пожалуйста, товарищъ, я съ удовольствіемъ выпью.

И чай былъ заваренъ и розлитъ.

Мистеръ Винасъ налилъ чаю на блюдечко, принялся на него дуть и, глядя поверхъ блюдца на своего довѣрчиваго друга, сказалъ:

— Теперь вопросъ: какъ намъ дѣйствовать дальше?

По этому вопросу Сайлесъ Веггъ могъ сказать очень многое. Сайлесъ Веггъ могъ сказать, что, съ разрѣшенія своего друга, брата и товарища, онъ желалъ бы напомнить ему о тѣхъ поучительныхъ анекдотахъ, которые они читали нынче вечеромъ, о томъ, что умъ мистера Боффина, очевидно, проводилъ нынче вечеромъ параллель между гороями этихъ разсказовъ и покойнымъ хозяиномъ павильона съ одной стороны, и между прежнимъ и теперешнимъ положеніемъ павильона — съ другой. Онъ желалъ бы напомнить ему о бутылкѣ и шкатулкѣ, а равно и о томъ, что матеріальное положеніе ихъ обоихъ — какъ самаго мистера Вегга, такъ и его друга и брата, — отнынѣ вполнѣ обезпечено, ибо имъ остается только назначить цѣну документу и получить ее отъ баловня счастья, червя преходящаго тожь, который теперь во всякомъ случаѣ гораздо менѣе баловень счастья и гораздо болѣе червь, чѣмъ онъ воображалъ до сихъ поръ. Мистеръ Веггъ могъ сказать далѣе, что для достиженія этой желанной цѣли, по его мнѣнію, совершенно достаточно одного выразительнаго слова, и слово это — половина, а что за симъ встаетъ одинъ лишь вопросъ: когда потребовать половину? Онъ можетъ, впрочемъ, рекомендовать для этого случая планъ дѣйствій съ одной оговоркой. Планъ заключается въ слѣдующемъ: выжидать терпѣливо, пока не разсортируютъ и не свезутъ всѣхъ мусорныхъ кучъ, причемъ зорко наблюдать за ходомъ работы, которая такимъ образомъ, избавляя ихъ отъ хлопотъ и траты времени на копанье, будетъ сдѣлана чужими руками и на чужой счетъ, что не лишитъ ихъ однако возможности покопаться въ ночное время и самимъ на свой страхъ въ своихъ личныхъ видахъ. Тогда то, но не раньше, чѣмъ будетъ свезена послѣдняя куча, когда они используютъ всѣ, могущіе имъ представиться шансы на успѣхъ ихъ общаго дѣла, — только тогда они обрушатся на баловня… сирѣчь, червя. Но вотъ тутъ-то и слѣдуетъ оговорка, на которую онъ, мистеръ Веггъ, проситъ своего друга, брата и товарища обратить особенное вниманіе. Они не должны допускать, чтобы баловень-червь утаилъ хотя бы минимальную часть достоянія, которое съ этой минуты они въ правѣ почитать своею собственностью. По крайней мѣрѣ онъ, мистеръ Веггъ, съ той минуты, какъ баловень-червь на его глазахъ воровскимъ образомъ скрылся съ бутылкой и неизвѣстнымъ сокровищемъ, заключавшимся въ ней, считаетъ его просто-на-просто грабителемъ и, исходя изъ таковой точки зрѣнія, онъ непремѣнно отнялъ бы у него добычу, если бъ этому разумно не воспрепятствовалъ его другъ, товарищъ и братъ. А посему предлагаемая имъ оговорка заключается въ томъ, что если баловень еще разъ явится въ павильонъ такимъ же мошенническимъ образомъ и если, по внимательномъ наблюденіи, въ его карманахъ будетъ замѣчено что-нибудь подозрительное, то надлежитъ немедленно показать ему висящій надъ нимъ острый мечъ, строго допросить его, что онъ знаетъ о насыпяхъ и объ ихъ содержимомъ, и вообще поступить съ нимъ по всей строгости законовъ, а затѣмъ держать его въ состояніи унизительнаго нравственнаго рабства до тѣхъ поръ, пока не будетъ признано своевременнымъ дозволить ему выкупить свою свободу половиной всего имущества. Если (прибавилъ въ заключеніе мистеръ Веггъ) онъ ошибся, слишкомъ скромно сказавъ: „половину“, то онъ надѣется, что его другъ, товарищъ и братъ не замедлитъ поправить его и упрекнуть за излишнюю слабость. Быть можетъ, было бы цѣлесообразнѣе назначить двѣ трети, быть можетъ, еще справедливѣе было бы сказать: три четверти. Относительно этого пункта онъ, разумѣется, всегда охотно приметъ поправку.

Съ успѣхомъ поддержавъ свое вниманіе къ этой длинной рѣчи тремя блюдечками чаю, которыя онъ послѣдовательно втянулъ въ себя одно за другимъ, мистеръ Винасъ изъявилъ свое одобреніе высказаннымъ взглядамъ. Воодушевленный этимъ, мистеръ Веггъ протянулъ правую руку и объявилъ, что это такая рука, которая никогда еще… На это мистеръ Винасъ, не пускаясь въ пространныя объясненія и не прекращая своего чаепитія, кратко, но учтиво, какъ того требовали приличія, высказалъ свою увѣренность въ томъ, что это дѣйствительно такая рука, которая никогда еще… Онъ удовольствовался однакоже чѣмъ, что посмотрѣлъ на нее, но къ груди своей не прижалъ.