Александр Хьелланн - Праздник Иванова дня

Собственно говоря, никакой роскоши в одежде прихожан не замечалось. И все же девушки сгорали от стыда, думая о лентах и искусственных цветах, вплетенных в волосы, и каждая из них давала себе слово, что, придя домой, она тотчас же снимет эти украшения.

А на другой день к вечеру, когда ремесленники и прислуга освободились от работы, к дому пастора Крусе устремилась целая процессия со всевозможными пожертвованиями. Пастор сидел в своем кабинете и принимал все без разбора, даже не глядя на то, что приносили люди, не хваля их, едва благодаря.

Только когда пришел старый богатый виноторговец и предложил свой большой, весьма ценный земельный участок с садом под строительство нового храма, Мортен Крусе чуть было не вскочил с места от радостного удивления.

Но он вовремя овладел собой, откинулся на спинку кресла и сказал старику сурово:

— Да! Не больно-то вы торопитесь найти путь к тому богатству, которое червь не точит и ржавчина не разъедает. Что, на старости лет испугался расплаты за греховное служение маммоне? А?

Такой встречи старик никак не ожидал. Он так перепугался, что невнятно пробормотал:

— Если господину пастору еще что-нибудь нужно, то…

— Когда господь бог от вас еще что-нибудь потребует, он наверное пошлет вам знамение, — жестко ответил пастор.

Как и все другие, старик ушел, подавленный мыслью, что пожертвовал слишком мало, — надо отдавать гораздо больше.

Когда фру Фредерика увидела, что весь этот поток богатства — щедрые приношения и деньгами и продуктами — устремился в их дом, она совершенно преобразилась. Да, она прямо-таки помолодела и чуть ли не похорошела, стала оживленной и деятельной.

Новые обязанности кассирши, которые выпали на долю фру Фредерики, даже изменили ее характер — она стала как-то мягче. Работа захватила ее всецело, тем более что детей у нее не было (злые языки утверждали, что объясняется это очень просто: фру Фредерика так скупа, что не в силах что-либо отторгнуть от себя).

Мортен Крусе дожил до тридцати восьми лет, не имея случая проявить свои способности и силу своего характера. Поэтому, когда вокруг него вдруг начало стремительно разрастаться большое движение и множество людей стали обращаться к нему по разным поводам, все, не исключая и его самого, были поражены тем, на что он оказался способен.

Дело в том, что его деятельность не ограничилась постройкой нового храма на участке виноторговца. Как только пастор Крусе увидел, что стоит ему кликнуть клич — и пожертвованиям не будет конца, он начал строить дома для молитвенных собраний и богоугодных заведений в городе и окрестностях.

Его грузное, рыхлое тело стало крепким и сильным. Все, что было в его облике жестокого и упрямого, превращалась в уверенность и властность, по мере того как росло его могущество над людьми, для которых он был то духовным наставником, то работодателем, а чаще всего и тем и другим.

Вначале его власть распространялась главным образом на женщин, но постепенно ей покорились и мужчины; религиозное движение, возглавляемое пастором Крусе, все ширилось и стало, наконец, таким мощным, что в кругах духовенства родилось беспокойство; священники спрашивали друг друга: «Чем все это кончится?»

Те из них, которые слышали проповеди пастора Крусе, никак не могли понять, почему в его церковь сбегается такая пропасть народа. Конечно, в том, чему он учит, нет ничего еретического, но как все это плоско и убого! Никакого красноречия, с богословской точки зрения, здесь не было и в помине. Они решительно не могли объяснить себе, почему Мортен Крусе так безраздельно властвует над умами. И когда во время его проповеди мужчины склоняли головы, а женщины рыдали, священники думали, что все это не что иное, как скоропреходящая мода с изрядной примесью истерии.

Однако в поведении пастора Крусе появилось столько беззастенчивого пренебрежения к высшему духовенству и к своим коллегам, что священники начинали не на шутку злиться. Пришлось вмешаться самому епископу Спарре, который попытался применить свой испытанный прием. Его высокопреосвященство решил выведать, не склонен ли пастор Крусе основать свободную религиозную общину, поскольку он пользуется столь безграничным доверием своей многочисленной паствы.

Что и говорить, подобный раскол внутри церкви — явление крайне прискорбное, однако многолетний опыт священнослужителя научил епископа Спарре, что именно так легче всего выбить почву из-под ног главы нового религиозного движения и задушить это движение в самом начале.